Борис Черток - Книга 4. Ракеты и люди. Лунная гонка

Лето 1988 года отличалось особой космической автивностью на орбитальной станции «Мир». На осень готовился первый полет «Энергии» совместно с «Бураном». Вся материальная часть была изготовлена и поставлена. В дефиците оказался интеллектуальный «невесомый» продукт – программно-математическое обеспечение. Глушко не переставал всех удивлять. Он терпеливо допрашивал меня, моих товарищей и смежников, пытаясь понять природу трудностей в создании и разработке этого необычного для прежней ракетной техники продукта.

В один из обычных рабочих дней он один работал в своем кабинете. Яремич, пользовавшийся правом входить без доклада, зашел доложить о выполненном поручении. Он увидел Глушко, беспомощно пытавшегося встать. Объяснить, что произошло, Глушко не мог. Скорая помощь увезла Глушко в больницу на Мичуринском проспекте. Спустя месяц нас обнадежили, что все обойдется, но с оговоркой: «Учтите возраст. Всякое может случиться».

2 сентября 1988 года Глушко исполнился 81 год. Поздравить его с днем рождения в больницу приехали Семенов, Вачнадзе, Рюмин, я и Яремич. Когда мы вошли в палату, он сидел в кресле, одетый совсем не по-больничному. Каждый из нас что-то говорил, поздравлял его с днем рождения и желал скорейшего выздоровления. Глушко слушал, чуть кивал, не улыбаясь, смотрел отрешенно, как бы думая о чем-то совсем другом. Отведенное для свидания время быстро истекло.

Болезнь прогрессировала. Он успел попросить Яремича и посетившего его за шесть дней до смерти директора Опытного завода энергетического машиностроения Станислава Петровича Богдановского, чтобы тело кремировали, а пепел отправили в космос на Марс или Венеру. Глушко скончался 10 января 1989 года.

В высших партийных органах завещание о кремации не вызвало возражении. А вот последующее желание Глушко выполнять было некому. Урна с прахом была захоронена на Новодевичьем кладбище.

На гранитном надгробии укреплено стилизованное изображение последнего великого творения советской космонавтики – извергающая огненные факелы двигателей ракета-носитель «Энергия» и примостившийся на ее спине орбитальный корабль «Буран».

После распада Советского Союза основная доля научно-технического наследства и промышленного потенциала ракетно-космической отрасли осталась в России. Лавинообразный разрыв экономических связей с бывшими союзными республиками, фактический отказ от эффективной государственной поддержки создали угрозу сохранению научного и технологического потенциала отечественной ракетной техники и космонавтики.

Перед руководителями ракетно-космических школ история поставила задачу – выжить во что бы то ни стало, сохранить и передать новым поколениям не только технологию, но и то лучшее в традициях и человеческих устремлениях, что объединяло и способствовало необычайно быстрому развитию космонавтики.

21. ЭПИЛОГ

Преодолев 87-летний возрастной рубеж, я счел, что имею право не только на мемуарное изложение событий, участником и свидетелем которых был в XX веке, но и на фрагменты исторического обобщения. Моих ровесников почти не осталось. Я рассчитываю на внимание тех, кто, оказавшись свидетелями смены двух столетий и двух тысячелетий, пытаются осмыслить прошлое.

Вторая половина XX века была насыщена поистине революционным прогрессом в области научных исследований, открытий и технических достижений. В годы второй мировой войны была зачата, а в годы «холодной войны» родилась и стала великой материальной силой ракетно-космическая, ядерная, радиоэлектронная и электронная вычислительная техника.

Всего за два послевоенных десятилетия человечество поняло, что космос стал реальной необходимостью. Соревнование двух великих держав в освоении космоса было более азартным и напряженным, чем соревнования Испании, Португалии и Англии в эпоху великих географических открытий.

В XX веке темп открытий в науке был в сотни раз выше, чем в любой из предыдущих. Историки науки и техники считают, что суммарные достижения научно-технического прогресса за последние 50 лет превзошли все достижения за предыдущие 5000 лет. Войны – мировая «горячая» и «холодная» – на время ушли в прошлое. Многочисленные локальные войны продолжаются. Они стимулируют одни области развития науки и техники, тормозят другие, поглощают огромные средства, которые могли бы быть затрачены на дальнейшее проникновение в тайны природы, использование открытий для обогащения системы человеческих знаний. Жажда знаний не угасала в самые темные периоды истории человечества. Это мощная движущая сила прогресса. Я был одним из бойцов самого переднего фронта научно-технического прогресса. Это было захватывающе интересно. Писать мемуары об этом бурлящем времени оказалось труднее, чем своим непосредственным участием воздействовать на динамику процессов.

Я не жалею, что родился в Российской Империи, вырос и трудился в Советской России, достиг многого в Советском Союзе, продолжаю работать в России. Сотни тысяч, даже миллионы моих современников не хлебом единым жили. Те, кто сегодня истошными криками поносят все прошлое своей Родины в погоне за сенсациями и карьерой, пытаются растоптать все, что создал наш народ, забывают, что самим существованием на этом свете они обязаны героическому поколению, которое спасло человеческую цивилизацию. Да, мы делали много ошибок. Но те, кто сегодня изощряются в цинизме ниспровержения всего и вся, что происходило «после семнадцатого года», под прикрытием наспех сколоченной философии утилитарного прагматизма не брезгуют преступным разграблением созданных народом богатств ради собственного обогащения.

Самым трудным для меня, автора мемуаров, оказалось управление полетом воображаемой машины времени. Где и на сколько строк задержаться? Какой выбрать дальнейший маршрут? Управление – это всегда трудный выбор. Насколько удачно я сделал выбор, будут судить читатели. Пользуясь авторским правом, я хочу быстро пролететь по истории космонавтики второй половины XX века. В процессе такого беглого просмотра мне хотелось показать ошибки, которые делали мы в СССР и России и ученые США при прогнозировании и управлении развитием космической техники. Прогнозировали в начале космической эры не сторонние ученые мужи, а вполне компетентные и активные разработчики реальных ракетно-космических систем. Очень интересно сопоставить, что получилось на самом деле с тем, о чем мечтали, над чем работали, на что были затрачены немалые средства. Сразу скажу, что и мы, и американцы в своих прогнозах сильно ошиблись. У нас есть уважительная причина ошибок в прошлых прогнозах – непредвиденный развал Советского Союза, растянутые на десять лет перманентные политический, социальный и экономический кризисы. У американцев таких уважительных причин не было. Тем более удивительно, что они в своих прогнозах допустили куда больше ошибок. Поэтому начнем с них.