Карл Ботмер - С графом Мирбахом в Москве

Политические деятели Австро-Венгрии, уведомленные о намерениях немцев объявить перемирие прекращенным с 17 февраля, были повергнуты в растерянность. "Наше мнение о том, что 17 февраля истекает срок перемирия, в большинстве случаев не разделяется здесь даже правительственными кругами", -- сообщал из Вены в МИД Германии 15 февраля Ведель. Германский посол в Австро-Венгрии барон фон Мерей был буквально "ошеломлен" и считал, что без формального ответа на заявление Троцкого, чего сделано пока еще не было, разрывать перемирие, исчисляя от 10 февраля, невозможно. Тогда 16 февраля в телеграфное бюро Вольфа было передано для публикации официальное сообщение германского правительства о том, что заявление Троцкого рассматривается Германией как разрыв переговоров и перемирия. "Датой разрыва перемирия, --указывалось в сообщении, -- следует рассматривать 10 февраля" и "по истечении предусмотренного договором семидневного срока германское правительство считает себя свободным действовать в любом направлении".

Копия сообщения была переслана командованию германского Восточного фронта. Последнее 16 февраля в 7.30 вечера известило русское командование, что "с 12 часов дня 18 февраля между Германией и Россией возобновляется состояние войны". По крайней мере именно так 17 февраля передал по прямому проводу из Бреста в Петроград генерал А. А. Самойло. В 13.42 Троцкий послал спешный запрос в Берлин, где указал, что советское правительство считает телеграмму провокационной, поскольку даже в том случае, если Германия решила отказаться от перемирия, "оповещение об этом должно происходить по условиям перемирия за семь дней, а не за два, как это сделано". Советское правительство в связи с этим просило немедленно разъяснить недоразумение.

18 февраля германское главнокомандование в разъяснении за подписью Гофмана указало что "предусмотренный в договоре о перемирии семидневный срок начался [...] 10 февраля и истек вчера. В связи с тем, что русское правительство отказалось заключить мир с Германией, Германия считает себя свободной от любых обязательств и оставляет за собою право прибегнуть к тем мероприятиям, которые она сочтет нужными".

Германский ультиматум не был поддержан союзником Германии Австро-Венгрией, чье правительство высказалось против возобновления военных действий и передало по этому поводу Германии официальный протест. Немцы, впрочем, попросили австрийцев "подождать с провозглашением своей позиции" до тех пор, пока о германских условиях не будут формально уведомлены Советы. Чернин, разумеется, ответил согласием, обещав "ничего не предпринимать", не связавшись предварительно с Берлином. В это время на столе Чернина уже лежала радиограмма Троцкого с вопросом, "считает ли австро-венгерское правительство, что оно также находится в состоянии войны с Россией", и если нет, то находит ли оно "возможным вступить в практическую договоренность". Кроме того, было хорошо известно, что немцы провели передислокацию всех боеспособных частей с Восточного фронта на Западный. Наконец, в Петрограде оставались пока германские посланники, прибывшие с дипломатическими поручениями 16 (29) декабря: граф Мирбах, возглавлявший германскую экономическую миссию, и вице-адмирал Кейзерлинг, начальник военно-морской миссии. Таким образом, оставалась надежда, что самими немцами вопрос о наступлении окончательно не решен.

Исходя из этого состоявшееся вечером 17 февраля заседание ЦК отвергло 6 голосами против 5 предложение Ленина о немедленном согласии подписать германские условия и поддержало формулу Троцкого, постановив обождать с возобновлением мирных переговоров до тех пор, пока не проявится германское наступление и не обнаружится его влияние на пролетарское движение Запада. Против немедленного возобновления переговоров даже под угрозой германского нашествия голосовали Троцкий, Бухарин, Ломов, Урицкий, Иоффе и Крестинский. За предложение Ленина -- Свердлов, Сталин, Сокольников, Смилга и сам Ленин.

На заседании ЦК РСДРП(б) утром 18 февраля резолюция Ленина снова была провалена перевесом в один голос: 6 против 7. Новое заседание назначили на вечер. Только вечером, после продолжительных споров и под воздействием германского наступления, 7 голосами против 5 предложение Ленина было принято. За него голосовали Ленин, Троцкий, Сталин, Свердлов, Зиновьев, Сокольников и Смилга. Против -- Урицкий, Иоффе, Ломов, Бухарин, Крестинский. Подготовка текста обращения к правительству Германии поручалась Ленину и Троцкому. Пока же ЦК постановил немедленно послать немцам радиосообщение о согласии подписать мир. Свердлов между тем должен был отправиться к левым эсерам, известить их о решении большевистского ЦК и о том, что решением советского правительства будет считаться совместное постановление центральных комитетов РСДРП(б) и ПЛСР.

На состоявшемся 18 февраля объединенном заседании центральных комитетов РСДРП(б) и ПЛСР последняя проголосовала за принятие германских условий. Ленин поэтому поспешил назначить на 19 февраля совместное заседание большевистской и левоэсеровской фракций ВЦИКа, согласившись считать вынесенное решение окончательным. Уверенный в своей победе, Ленин вместе с Троцким (согласно постановлению ЦК) в ночь на 19 февраля составил текст радиообращения к немцам. Совнарком выражал протест по поводу германского наступления, начатого против республики, "объявившей состояние войны прекращенным и начавшей демобилизацию армии на всех фронтах", но заявлял "о своем согласии подписать мир на тех условиях, которые были предложены делегациями Четверного союза в Брест-Литовске".26

Радиотелеграмма за подписями Ленина и Троцкого была передана утром 19 февраля и уже в 9.12 получена немцами, о чем был немедленно информирован генерал Гофман. Все это Ленин проделал еще до того, как было принято формальное совместное решение большевистской и левоэсеровской фракций ВЦИКа. Но там, где Ленин смог обойти формальную сторону с левыми эсерами, он не смог сделать того же с немцами. Последние, не заинтересованные в приостановке успешного наступления, потребовали официального письменного документа; и Ленин ответил, что курьер находится в пути. Германия приняла заявление к сведению, но наступления не прекратила.

Немцами были заняты в те дни несколько городов: 18 февраля -- Двинск; 19-го -- Минск; 20-го -- Полоцк; 21-го -- Режица и Орша; 22-го -- Вольмар, Венден, Валк и Гапсаль; в ночь на 24-е -- Псков и Юрьев; 25 февраля --Борисов и Ревель. Удивительным было то, что немцы наступали без армии. Они действовали небольшими разрозненными отрядами в 100-200 человек, собранными из добровольцев. Из-за царившей у большевиков паники и слухов о приближении мифических германских войск города и станции оставлялись без боя еще до прибытия противника. Двинск, например, был взят немецким отрядом в 60-100 человек. Псков был занят небольшим отрядом немцев, приехавших на мотоциклах. В Режице германский отряд был столь малочислен, что не смог занять телеграф, который работал еще целые сутки. Немцы не столько брали города, сколько объявляли занятыми оставленные в панике поспешно отступавшей русской армией местности. 22 февраля 1918 г. военный комиссар В. Н. Подбельский сообщал с фронта по прямому проводу: "Проверенных новых сведений не имею, кроме того, что немцы, вообще говоря, продвигаются неукоснительно, ибо не встречают сопротивления".27