Евгений Савицкий - Небо — для смелых

Случай помог нам вести обучение летного состава с использованием трофейного фашистского истребителя. Как-то я услышал, что в одной из авиационных частей есть целехонький Ме-109 ( «мессершмитт»). Сама собой пришла мысль — провести на нем несколько показательных боев: ведь одно дело вести учебный бой с уже привычным для тебя «яком», и совсем другое — с вражеским самолетом, хотя и пилотируемым советским летчиком. Налицо взаимодействие сразу и психологического, и тактического моментов. В воздухе летчики быстрее и лучше запоминают конфигурации фашистского истребителя: ведь как ни изучай их по макетам и плакатам, в небе, в движении они смотрятся и воспринимаются чуточку иначе.

С невероятными усилиями я буквально «выбил» этот немецкий истребитель с помощью самых высоких инстанций. Мотив был один: летный состав корпуса необстрелян, учебные бои с настоящим «мессером» в какой-то степени компенсируют этот минус.

И вот он на нашем аэродроме: тонкий фюзеляж, словно подрубленные по консолям крылья и хвостовое оперение. Рядом с нашим «яком» «мессер» кажется грубоватым. Но машина прочная. В кабине приборы: высотомер, авиагоризонт, вариометр. Разобраться, что к ^чему, совсем не сложно, и очень скоро я уже свободно пилотировал «мессершмитт». В управлении он очень легок, поэтому курсанты летных школ противника его осваивали быстро.

Настал день, когда я появился над аэродромом одного из полков корпуса. По предварительной договоренности, на «яке» встречает меня командир полка майор Еремин. И с ходу, прямо над аэродромом, на глазах летчиков, мы начинаем «бой». Еремин медленно догоняет меня, но как только расстояние между нами достигает дистанции открытия огня, я резко ухожу вверх. «Як» Еремина замешкался, однако вскоре на боевом развороте стал меня настигать. Наверное, для зрителей это было захватывающее зрелище: последовал целый каскад фигур высшего пилотажа, мы выжимали из машин все, что можно.

На аэродроме нас плотно обступили летчики-дальневосточники. Спрашиваю их: «Как впечатление от боя? Кто победил?» Отвечать никто не торопился, хотя по глазам видно: у каждого есть что сказать. Их сдержанность мне понятна — с Дальнего Востока провожали они меня майором, а тут встретились с генералом. Требовалось время, чтобы освоиться с этим обстоятельством. Но постепенно завязывается свободный разговор — своеобразный разбор только что проведенного боя. Мнения оказались противоречивыми, но наиболее убедительной выглядела позиция капитана И. Д. Батычко, командира первой эскадрильи: победителя просто-напросто не было. На мой вопрос «почему?» он ответил примерно так:

— Чтобы сбить истребитель, товарищ генерал, нужно по крайней мере пять-семь секунд держать его в прицеле. А такого момента в вашем бою ни у майора Еремина, ни у вас не было.

Убедительно. А главное — в том, что наш истребитель не уступает немецкому. Время виража у него меньше, да и на вертикаль он идет легче «мессершмитта». Все это нужно будет учитывать там, во фронтовой обстановке.

Спор этот был по-своему полезен, он сталкивал мнения, заставлял анализировать использованные тактические элементы, сравнивать тактико-технические данные самолетов. Победа не была в данном случае самоцелью, важно было другое, о чем я и сказал летчикам.

Изо дня в день над каждым нашим аэродромом проводил несколько учебных боев с командирами полков, эскадрилий:; времени было в обрез, использовать его надлежало с максимальной пользой. Летал на «мессере» до тех пор, пока у него от переработки ресурса в воздухе не заклинило мотор и не пришлось садиться на вынужденную.

Эти показательные бои раскрыли для летного состава боевые возможности своего и вражеского истребителей, убедили летчиков в том, что «яки» не уступают по летно-техническим данным «мессерам», а по некоторым параметрам и лучше их.

Летный день в том полку, где я проводил учебные бои, обязательно завершался подробным разбором полетов. Активным образом влияя на повышение профессионального уровня наших летчиков, полеты эти одновременно позволяли мне лучше, всесторонне понять и своих подчиненных. Я знал: чем глубже буду иметь представление о тех, кого завтра пошлю в бой, об их способностях, даже особенностях характера, тем больше получу возможностей для обоснованного планирования и прогнозирования будущих боевых действий, их результатов. И значит, по ходу дела смогу оказывать действенное влияние, изменять ситуацию воздушной борьбы в нашу пользу, буду знать, какие силы, какой конкретно полк или авиаэскадрилью нужно и можно послать в данной обстановке на боевое задание, чтобы добиться несомненного успеха.

Припоминаю одну, очень показательную деталь всех без исключения таких разборов прошедшего учебного дня. На любом из них мне непременно задавался вопрос: когда же на фронт? В этом — вопросе легко угадывались по крайней мере два важных мотива. Первый: все летчики чувствовали себя в какой-то мере неловко и неуютно — второй год страна ведет ожесточенные бои с наглым и сильным врагом, а им выпало, как они считали, отсиживаться в тылу. И они рвались как можно скорее вернуть накопившийся «должок», лично бить ненавистных захватчиков. Второй: морально-политическая и боевая готовность к предстоящим схваткам. Мы, командиры и политработники корпуса, знали, верили, видели — летный состав к ним готов, истребители наши драться будут смело, упорно, решительно. Но вот дать на конкретный вопрос конкретный ответ до апреля не мог. И только к середине месяца обстановка несколько прояснилась: по приказу штаба ВВС полки корпуса сосредоточивались в Курской области. По массе разных примет ощущалось назревание крупных событий. И все же нам участвовать в них не довелось. Только-только огляделись на новом месте — пришел приказ: в срочном порядке перебазироваться на Кубань, в оперативное подчинение командования 4-й воздушной армии Северо-Кавказского фронта.

Передислоцировались мы оперативно и без происшествий. Командующий армией генерал-лейтенант авиации Константин Андреевич Вершинин и начальник штаба армии генерал-майор авиации Алексей Зиновьевич Устинов не скрывали своего удовлетворения быстрым перелетом частей корпуса, нетерпения, с которым они нас ждали. Выслушав, детально вникая в каждый вопрос, сообщение о состоянии подготовки летчиков, материальной части, соображения о применении полков и подразделений, они подробно ознакомили меня с общей обстановкой на фронте, с ходом борьбы за господство в воздухе.

А обстановка на тот момент сложилась крайне тяжелая, особенно на плацдарме Малая земля под Новороссийском. Как раз накануне нашего прилета, 17 апреля 1943 года, гитлеровцы начали очередное ожесточенное наступление на боевые порядки его защитников.