Вилли Бредель - Братья витальеры

Корабельный священник подошел к приговоренному.

- Что вам нужно? - грубо бросил Старик Хайн.

- Сын мой, я несу тебе последнее утешение!

У Хайна едва не сорвалось с языка крепкое словцо, но он удержался; с опущенной головой стоял он, пока священник читал над ним по-латыни "Отче наш".

Штуве, который заковал и запер Клауса, теперь стал палачом. Старик Хайн был положен на убитого лицом к лицу и привязан к нему.

Киндербас упал перед ним на колени и не отпускал его единственную руку, по щекам юноши текли слезы.

- Прощай, парень! Привет Клаусу! - громко произнес Старик Хайн, заглушая латинские слова молитвы.

И в этот момент Штуве накинул петлю на шею осужденного.

- А ты... будь проклят ты, подлейший олдермен! - закричал Хайн. - Твое молчание убило меня! Ты убийца!

- Готово? - спросил капитан.

- Cui bono! - ответил олдермен.

- Пусть исполнится приговор!

Один из матросов оттащил плачущего Киндербаса, четверо других подняли связанных. Штуве придерживал оружейника за ноги.

- Я не виновен! - крикнул тот в последний раз.

Вместе с мертвецом его сбросили в море.

Все смотрели вниз. Священник совершил крестное знамение. Два тела показались еще раз из воды и вновь исчезли, чтобы никогда больше не появиться на поверхности.

- Уходи отсюда, юнга! - крикнул рулевой.

Киндербас не слышал. Потом, уходя, он обернулся и бросил на старика полный ненависти взгляд. Свен с горькой усмешкой посмотрел ему вслед.

...В Стокгольме моряки узнали, что их "Санта Женевьева" принадлежит уже не купцу Хозангу, а Вульфламу. Герман Хозанг был мертв. Восстание горожан было жестоко подавлено. Матросы опустили головы и молчали.

Трое вооруженных людей Вульфлама прибыли на корабль, чтобы сопровождать его до Штральзунда. Они разместились в каюте капитана и вели себя, как хозяева. Единственный, кому они поспешили засвидетельствовать свое почтение, был Штуве. Стражники заверили олдермена, что он станет капитаном этой когги. Во всяком случае, они поговорят об этом с Вульфламом.

Постепенно стали известны подробности печальных событий в Штральзунде. Из-за бесчестного сговора Герман Хозанг, единственный представитель ремесленников в магистрате, был вынужден не покидать своего дома. Когда по истечении более чем трех недель не было предпринято никакого расследования по его делу, он явился в магистрат и заколол второго бургомистра Николауса Зигфрида. При аресте он объяснил, что имел намерение убить бургомистра Бертрама Вульфлама. Хозанг был приговорен к смерти и колесован. Восстание горожан, которые хотели его освободить, было жестоко подавлено Вульфом Вульфламом с помощью Карстена Сарнова. Сарнов поддержал ложное обвинение, предъявленное Хозангу, и был избран вторым бургомистром вместо Зигфрида. Вот так купил Бертрам Вульфлам "Санта Женевьеву", во всяком случае, она теперь принадлежала ему, и он с нетерпением ожидал ее прибытия в Штральзунд.

Вечером капитан Хенрик явился в каюту рулевого с бутылкой бренди. Было заметно, что он уже изрядно выпил.

- Штурман, выпьешь со мной?

- А почему бы и нет, капитан? - ответил тот.

- Я тоже так думаю. - Он наполнил два стакана. Патер Бенедикт, который услышал голос капитана в каюте рулевого, тотчас явился.

- Хо-хо, святой дух тоже пожаловал? - воскликнул капитан. - Милости просим! Еще стакан, штурман!

Они подняли стаканы, и капитан провозгласил:

- За правосудие! Выпьем за правосудие. Ведь без правосудия погибнет мир!

Они выпили за правосудие.

- Я потерял двух матросов, - сказал капитан, отставляя стакан. Одного хорошего и одного плохого. Хорошего я бы охотно помиловал. Но правосудие... Как только мы прибудем в Штральзунд, я и еще кое-кого потеряю и хороших, и не слишком хороших. Но правосудие!

- "Думкёне" осиротела, - сказал рулевой.

- Скоро и "Женевьева" осиротеет, - заметил капитан. - Но правосудие!

- Бог покарает виновных и спасет невинных! - пробормотал патер.

И они опять выпили.

- Капитан, - сказал рулевой Свен, - я представлю доказательства, что Штуве негодяй.

- Только ли Штуве? - возразил капитан и сказал: - Выпьем за правосудие!

И они выпили.

- Мальчишка, пожалуй, наговорит на свою голову.

- Это лучший парень, который мне когда-либо встречался, - возразил рулевой.

- Они завтра им займутся, - проронил капитан.

- Он потребует правосудия!

- Замечательное слово, штурман! - воскликнул капитан. - Выпьем за правосудие!

Ночью Свен потихоньку пробрался в крюйт-камеру к Клаусу. Оказалось, что в момент опасности старый рулевой может неплохо объясняться. Торопливо рассказал он о том, что произошло в Штральзунде.

- Это дело рук Вульфлама! - воскликнул Клаус. - Он убил Хозанга, чтобы завладеть коггой.

- Речь идет о большем - об их господстве, об их власти в Штральзунде, - ответил Свен. - И они жестоко расправятся с нами, об этом уж позаботится Штуве, который так и крутится возле стражников Вульфлама. Я ничего хорошего не жду.

Клаус задумался: "Настоящие волки. Хозанг колесован. Восстание потоплено в крови. Что с Гердом? Наверное, они его тоже убили. Можно ли оставить безнаказанными эти преступления? Неужели нет справедливости? Неужели все должны безропотно покоряться тиранам?.." Клаус схватил старого Свена за плечо и глухо зашептал:

- Мы не пойдем в Штральзунд, Свен. Мы не должны идти на верную смерть!

- Что ты предлагаешь? - спросил старый рулевой.

- Матросы с нами, Свен. Стражников Вульфлама мы выбросим за борт. Пусть плывут в Штральзунд. если смогут. Мы выступим против Вульфламов и таких, как они, патрициев. Мы отомстим за Хозанга. Мы принесем смерть и проклятье убийцам из Штралъзунда.

- Ты хочешь стать пиратом, Клаус? - спросил старый рулевой. - Я всю жизнь был честным моряком.

- Честный моряк на службе у таких негодяев и убийц, как эти Вульфламы, так, что ли? Нет, Свен, лучше быть пиратом. Мы будем охотиться за волками на море, Свен. Мы сделаем хорошее дело. Поможем горожанам Штральзунда. Объявим Вульфламу войну. Разве это бесчестно, Свен? Бесчестно было бы оставлять их поступки безнаказанными. Бесчестно было бы подчиняться им, как этот Штуве!

- Ну, а что же делать со Штуве? - спросил Свен, уже почти соглашаясь.

- Мы сразу же отомстим за Старика Хайна: Штуве будет вынесен приговор по морскому обычаю и закону. - И так как Свен молчал, Клаус убеждал его все настойчивее и горячее. - Лучше уж я умру, чем пойду в Штральзунд, чтобы Вульфлам ослепил меня и выбросил вон.

- Матросы должны быть с нами, - сказал Свен. - Все ненавидят Штуве. Никто не ждет добра от стражников, которых к нам подослал Вульфлам.

- Не будем терять времени, Свен, - подгонял Клаус. - Ах, если бы Старик Хайн был жив! Если бы он был сейчас вместе с нами!

Они оставили гавань Стокгольма, вышли в открытое море и взяли курс на Готланд. Киндербас познакомил с их замыслом надежных матросов и встретил полное одобрение. Свен, который хотел привлечь на свою сторону капитана, не достиг успеха: Хенрик не хотел становиться пиратом. У него в Штральзунде были жена и ребенок, и он опасался, что они могут за это поплатиться. Нет, он ничего и слышать не хочет о бунте и надеется на милость Вульфлама. Свен опасался, что Хенрик попытается предупредить стражников и те закуют его в цепи. Он посоветовался с Клаусом, и оба решили, что времени терять больше нельзя.