Чарльз Уайтон - Крупнейшие шпионы мира

«А где ваш друг, экс-офицер авиации?» – спросил Рейнгольд.

Оуэнс объяснил, что тот нелегально пересек границу на другом судне, которое, даст бог, избежит встречи с германской подводной лодкой. Оуэнсу практически нечего было сообщить Рейнгольду, и абверовец выразил некоторое недовольство малым количеством информации.

«Вам недостаточно, – парировал Оуэнс, – что я привел вам этого малого из авиации? Он может дать вам совершенно секретную информацию».

У Рейнгольда сложилось впечатление, что дни Оуэнса в качестве абверовского шпиона в Англии сочтены, однако он ничего не сказал.

Через сорок восемь часов в гавань Лиссабона вошло несколько английских кораблей, а еще через несколько часов Оуэнс представил Рейнгольду коренастого смуглого человека лет тридцати.

«Это мистер Браун», – сказал Оуэнс, и Рейнгольд отметил жесткий проницательный взгляд экс-офицера авиации Ее Величества и решил, что у этого малого куда более серьезный характер, нежели у эмоционального уэльского националиста.

Браун подтвердил, что он был командиром эскадрильи технического отдела авиации, и сказал, что в данном случае его интересуют только деньги. Он попросил 250 фунтов стерлингов в месяц за то, что он будет немецким шпионом в Англии, и 2000 фунтов наличными за передачу всех технических секретов, которыми он владеет, германской технической комиссии, которая может проверить его.

Он говорил прямо и открыто: «У вас уже есть информация от меня. Вы знаете ее ценность, и мне нет нужды распространяться об этом дальше».

Рейнгольда проинструктировали в штаб-квартире абвера относительно линии поведения, которой он должен придерживаться в отношении Брауна, и потому он немедленно пригласил «мистера Брауна» отправиться с ним в Германию, где они смогут совершенно свободно обсудить эти вопросы. Рейнгольд дал «честное слово германского офицера», что Браун беспрепятственно вернется в Лиссабон и никто не будет пытаться его удерживать.

Оуэнс был очень рад и хотел сопровождать Брауна в Гамбург. Однако Рейнгольд быстро развеял его иллюзии. Будет достаточно трудно договориться о перевозке одного британского гражданина через оккупированную Европу, чтобы осложнять ситуацию вторым. Оуэнс расстроился чуть не до слез. Он явно не горел желанием возвращаться в Соединенное Королевство и был бы рад провести остаток войны в своих любимых злачных местах Гамбурга.

Браун принял предложение Рейнгольда и почти неделю жил в отеле «Vier Jahreszeiten» в Гамбурге. Его проверили эксперты люфтваффе, специально присланные из Берлина, и хотя Брауна заверили, что он совершенно свободен и может ходить, куда пожелает, агенты абвера следовали за ним по пятам, чтобы узнать, не попытается ли он выйти на связь с каким-нибудь английским шпионом.

Рейнгольд считал Брауна своим гостем и по вечерам водил его в фешенебельные рестораны и частные дома богатых гамбургских торговцев, на которых Браун производил самое благоприятное впечатление.

Как-то раз на вечеринке в баре отеля фрау Рейнгольд заметила крупную камею, которую в виде кольца носил на пальце Браун. Когда она поинтересовалась, что это за камея, Браун открыл ее и показал скрытую в кольце фотографию красивой девушки.

«Это ваша жена?» – спросила фрау Рейнгольд.

«Пока нет», – засмеялся Браун.

Однако Рейнгольд, как профессиональный разведчик, сразу оценил возможности, скрытые в этом кольце – за фотографией мог скрываться шифр. Он встал и попросил позволения отлучиться, чтобы позвонить по телефону, а через некоторое время к их столику подсел старый друг Рейнгольда. Он приказал официанту принести выпивку. Браун выбрал виски – и вскоре начал зевать и в конце концов задремал прямо за столом. Незнакомец быстро снял кольцо с пальца Брауна и исчез. Через два часа он вновь появился за столиком Рейнгольда, и кольцо снова заняло свое место на пальце Брауна. Вскоре Браун проснулся и стал оправдываться за свою неожиданную сонливость, однако Рейнгольд свел дело к шутке, заметив, что шотландское виски в Германии куда крепче, чем у него на родине.

На следующее утро Рейнгольд обнаружил на своем столе увеличенную фотографию оборотной стороны фото, находившегося в кольце Брауна. Она была покрыта бессмысленным набором букв и цифр, похожих на шифр. Через несколько недель криптографам абвера в Берлине удалось прочитать адрес в одной из столиц нейтральных стран, который уже был известен абверу как «почтовый ящик» британских секретных организаций.

Рейнгольда вызвали в Берлин, иКанарисискренне согласился.

Курьер абвера сопровождал Брауна до Мадрида, и во время пересадки на одном из аэродромов Браун исчез, и больше никто и никогда его не видел. Когда весть об этом достигла Оуэнса в Лиссабоне, он был страшно расстроен и умолял абверовского курьера взять его с собой в Германию. Однако строгие приказы, данные Рейнгольдом, гласили, что Оуэнсу ни при каких обстоятельствах не будет позволено отправиться в Третий рейх. И потому через несколько недель Оуэнс вновь передавал по радио сообщения в штаб-квартиру абвера в Гамбурге, в которых, однако, не содержалось ни грамма сколько-нибудь ценной информации. Незадолго до Рождества 1940 года Оуэнс обратился к Рейнгольду с просьбой о деньгах. Проконсультировавшись со штаб-квартирой абвера в Берлине, Рейнгольд отправил Оуэнсу 500 фунтов стерлингов через японское посольство в Лондоне.

Оуэнс продолжал поддерживать связь с Гамбургом, пока весной 1941 года Рейнгольд не получил сообщение, гласившее:

«Помогите, я в опасности».

Абвер не ответил.

Спустя несколько лет одному из бывших старших офицеров абвера, переживших войну, вернувшийся из-за границы агент абвера рассказывал, что в конце войны он встретил в Дартмуре человека, в котором узнал Оуэнса. В послевоенные годы бывшие сотрудники абвера получили по «буш-телеграфу», который по-прежнему связывает их с безумным крылом ИРА в Дублине, сообщение, в котором можно было прочитать:

«Джонни сейчас живет в Ирландии. Он сменил имя».

Все секретные службы в мире избегают публичности, и должно случиться из ряда вон выходящее событие, чтобы заставить, например, британскую разведывательную службу хоть что-то сообщить о деятельности кого-нибудь из своих тайных агентов. Историю «Робина», щвейцарского еврея и крупного бизнесмена, которую мы здесь изложим, именно к таковым редким случаям и можно отнести. На территории оккупированной немцами Франции он действовал и как агент британской разведслужбы, и как офицер движения Сопротивления, которым руководил британский Отдел особых операций. А иногда был и тем, и другим одновременно, несмотря на категорический запрет Лондона.