Елена Галкина - Тайны Русского каганата

Сейчас в востоковедении не оспаривается, что все сведения об этих этносах восходят лишь к Ибн Фадлану [46]. Признано также, что Ибн Фадлан был основным информатором аль-Балхи о Восточной Европе, ибо географическая и этническая номенклатура данного региона, а также этнические сюжеты у них полностью совпадают [47].

О западном конце Волжской магистрали – Балтийском море – в арабо-персидской географии стало известно лишь в XI в. Первым о нем упоминает среднеазиатский энциклопедист аль-Бируни (973—1048). Описывая Окружающее море, Бируни говорит, что на севере, близ земли славян, от него отходит залив, называемый по имени одного из проживающих там народов морем Варанк [48]. Из этого известия очевидно, что информация Бируни была получена не по Волго-Балтийскому пути, так как Балтийское море называется заливом Окружающего (а не проливом , ведущим в него).

Конкретной информацией, полученной именно по Волго-Балтийскому пути, пользовался в XII в. аль-Идриси, очень подробно описавший Восточную Прибалтику [49]. Аль-Идриси знал множество стран и народов, расположенных по его берегам: и Польшу, и Финляндию, и Швецию, и Восточную Прибалтику. Но его сведения остались уникальными в арабо-персидской географии, потому что он не привел названия Балтийского моря (трудом Бируни аль-Идриси не пользовался). Даже хорошо знавший сочинение Идриси Абу-ль-Фида (XIII в.) в своем описании Балтики опирается лишь на Бируни:

«Рассказ о море Варанк. Я (нигде) не нахожу упоминания об этом море, кроме как в сочинениях Абу Райхана аль-Бируни и в книге ан-Насира, и я придерживаюсь мнения, высказанного Бируни. Он говорит, что море Варанк отделяется от Окружающего моря на севере и простирается в южном направлении; его длина и ширина значительные. Варанк – это народ, (живущий) на его берегу» [50] .

Из этого следует, что источником Идриси в данных известиях были не восточные путешественники.

Таким образом, все эти факты свидетельствуют о том, что в основном сведения о северо-западе Европы добывались географами из античных сочинений, а немногие оригинальные известия приходили из региона Магриба. Арабские путешественники и купцы IX-XIII вв. не поднимались по Волго-Балтийскому пути далее Волжской Булгарии (причем это единичный случай) и крайне скудно (фактически никак) представляли себе обитателей севера Восточно-Европейской равнины и Балтийского побережья .

Из этого ясно следует, что русы, описанные географами IX – X вв., никак не могли быть варягами или жить на Балтийском море и на северо-западе Восточной Европы. Ведь их обычаи описаны весьма и весьма подробно, а в это время арабские ученые Балтийского побережья не знали.

Очевидно, что Балтика и земли ильменских славян и кривичей из сферы поиска территории русов должны быть исключены. Другой интересующий нас ориентир в арабо-персидской географии, весьма легко поддающийся идентификации, – моря юга Восточной Европы – Черное и Азовское. Ведь именно там появились русы-росы в конце VIII – начале IX в., доставив немало проблем византийским колониям и «заставив» греческих святых спасать Сурож и Амастриду от варварского нашествия. Из первой главы очевидно, что Русь Причерноморская была такой же реальностью раннего Средневековья, как Крымская Готия или, к примеру, хазарские владения в Северном Причерноморье. Могут ли восточные географы ощутимо помочь в выяснении этнической природы черноморских русов, и может ли иметь отношение к этим русам Русский каганат?

Черное море (бахр Нитас – искаженная форма греч. «понтос») традиционно считалось «заливом», отходящим от восточной части Средиземного моря. Географы наиболее ранней школы Джайхани имели весьма слабое представление о Черном море, зная лишь наиболее восточную его часть. Показательны данные Ибн Русте: в разделе о мадьярах (то есть протовенграх) он рассказывает о прилегающем к их территории Румском море, в которое впадают две реки, одна из которых больше Джейгуна (Амударьи. – Е.Г. ) [51]. В остальном ученые этой школы пересказывали сведения, известные еще Птолемею и заимствованные у Баттани: там упоминается река Танаис (так назывался Дон в античных источниках).

Представители классической школы Балхи вовсе не знали о существовании Черного и Азовского морей; вместо них фигурировал упоминавшийся ранее Константинопольский пролив, идущий прямо от Константинополя на север до «конца земли». Вот как представлял этот пролив один из выдающих ученых этой школы аль-Истахри:

«Константинопольский пролив впадает в море Рума из моря Окружающего… от самого севера на конце земли, который не посещают из-за холода, и уходит он в бедную из бедных землю Йаджуджи Маджудж» [52] .

Первым из арабских географов, показавшим подробное знание берегов Черного моря, был аль-Масуди, основным источником для которого были не книжные традиции, а современные сведения, собранные им в беседах с торговцами и путешественниками. При описании в законченной им перед смертью «Книге предубеждений и пересмотра» (956 г.) также известного ему моря Майутис или Хазарского Масуди рассказывает о городах Крыма и Приазовья, а также племенах, населяющих Северное и Западное Причерноморье. Хазарским Масуди называет Азовское море, так как северо-восточный Крым и Керченский пролив были в то время под контролем хазар. Бахр Нитас аль-Масуди называл Русским. Из рек, впадающих в Понт, Масуди известны Дон (Танаис) и Дунай ( NB : О Днепре Масуди не упоминает!). Интересно, что в более раннем труде «Промывальни золота и рудники самоцветов» (ок. 947/948 гг.) энциклопедист полемизирует с автором IX в. аль-Йакуби, называвшим Понт морем хазар, подчеркивая, что в его время морем хазар называется Каспий, а Понт – это море русов.

Очевидно, что Масуди безуспешно пытался соединить современные сведения и традиционные представления, чем и объясняются некоторые несоответствия. Море Майутис он называет началом Константинопольского пролива. Так же добросовестно он попытался скомпеллировать книжные и современные сведения о народах Европы.

Наиболее точные, не имеющие аналогов данные о берегах Черного моря приводит уже в середине XII в. Идриси. Здесь нужно сказать несколько слов об этом ученом, ибо еще не раз мы будем обращаться к его сочинениям по самым разным вопросам, связанным с проблемой русов. Главный труд этого сицилийского географа XII в. – «Развлечение истомленного в странствии по областям» («Нузхат аль-муштак фи-хтирак аль-афк», 1154 г.) и карта, к нему прилагающаяся. На этом источнике следует остановиться подробнее, ибо он представляет собой «сплав» известий как литературного, книжного происхождения, так и собранных самим автором, представителем совершенно иной географической школы – на западе халифата (Магриб).