Г. Курганов - ТАЙНЫ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И БУДУЩЕЕ РОССИИ

Есть несколько этапов или стадий развития лож. Если ложи были организованы в государстве Икс десять лет тому назад, то таким ложам можно поручить только маленькие задания. Просуществовавшим 35—40 лет ложам можно поручить задания немного посложнее. Только после, примерно столетнего своего существования ложи могут выполнять почти все главные задания.

Между прочим, тайное общество, скажем, Христианские ложи по типу масонских могут быть организованы только в том случае, если организаторы имеют власть и территорию. В эмигрантских условиях создать такое общество невозможно и немыслимо и в первую очередь ВРЭС никогда не будет пытаться создавать организацию типа лож. Однако, после падения власти коммунистов на нашей родине такая организация будет нужна России как манна небесная.

Когда начинается война, то в масонских странах вся промышленность, торговля и финансы частных лиц (масонов, конечно) негласно становятся полной собственностью масонского правительства и вся сила и финансовая мощь промышленников, фабрикантов и купцов до последней копейки может быть брошена на алтарь войны и защиты родины. Надо уметь думать и задумываться как в «юрте монгольских князей», чтобы полностью постигнуть гармонию длительной тренировки масонов на их еженедельных собраниях и их участия в единой государственной доктрине.

Теперь возьмем пример с государства диких — России времен русско-японской и первой мировой войны. Надо было каждый раз идти к бабушке бобовнице и гадать на бобы: чи даст купец Тит Титыч сколько-нибудь на военные нужды, чи не даст? Спекуляция, ее огромное развитие и процветание во время этих войн — также следствие отсутствия у России единой государственной доктрины и колоссальной тайной организации типа масонской.

Генерал Деникин в «Очерках русской смуты» горько сетует, что в казну Добровольческой армии поступали настолько скудные пожертвования, что просто «курам на смех». Тот же Деникин в той же книге с горечью и укоризной говорит, что из всей, многомиллионной Русской армии только 1000 офицеров и солдат пришли на помощь Добровольческой армии отряда полковника Дроздовского. Генерал Деникин и генерал Алексеев как-то не понимали, что в государстве «диких» и государстве «хаоса и кавардака» иначе и быть не могло.

(Генерал Деникин. Де Никин, Дэнекен. (Еврейский художник Дейнека, еврейский фантаст фон Денекена). Деникин происходил из еврейских выкрестов из пригорода Варшавы. Мать его не говорила по-русски, но только на польском и идиш. «В 1871 году майор Иван ЕФИМОВИЧ Деникин соединил свою судьбу с молодой «полькой» Елизаветой Фёдоровной Вржезинской… Елизавета плохо говорила по-русски…»

Марина Деникина. «Генерал Деникин. Воспоминания Дочери». АСТ-Пресс. 2005.Таким образом, вполне возможно, что генерал-оборотень Де Никин, сдал русскую национальную армию тому же Троцкому, которому крипто Керенский сдал правительство. Эта версия требует дальнейшего изучения. Во всяком случае, факт, что такие эмигранты как Керенский, Деникин, философ Ильин и другие, никогда в своей эмиграционной жизни ни дня не работали, и как сейчас говорят в Америке,– «имели от иностранного правительства все бенефиты; а антинародный режим России вернул останки Деникина и философа Ильина в Россию, хотя родина Деникина – Польша. Прим. Стол.).

Как-то мать автора вспомнила о 1905 годе. Наша водяная мельница находилась в десяти верстах от города С. Уфимской губернии, возле имения помещиков Стрелковых. Старший брат Николай отправился в город С. за покупкой продовольствия, горючего и пр. В базарный день в девять часов утра на улицах города появилась толпа революционных бунтарей с огромными плакатами «Свобода слова», «Мы требуем свободы слова» и прочих плакатов в том же духе. Опасаясь грабежей и насилий, купцы закрыли свои магазины, а крестьяне увезли с базара свои возы с хлебными злаками, овощами и пр. Город имел дюжину полицейских и батальон солдат пехотинцев, но начальство не решалось применять силу. Почувствовав безнаказанность бунтовщики воспрянули духом и зачастили свои вольные противоправительственные похождения. За исключением полдюжины случаев грабежей, все демонстрации закончились мирно, но причинили колоссальные убытки торговому люду и крестьянам. Вскоре военное командование округа прислало сотню оренбургских казаков. Шатия вольнодумцев снова затеяла демонстрацию и на сей раз в количестве больше тысячи человек; а город всего насчитывал 20 000 жителей. Оренбургские казаки «радушно» встретили демонстрантов и изрядно накрасили их задне филейные части нагайками. Те, кто испытали «нежное» действие нагаек на их филейных частях, те не только другому, но и сотому заказали никогда не испытывать прелестного действия казачьих кнутов. С тех пор как рукой сняло: до тысяча девятьсот. .. проклятого года ни одного бунта не было.

В будущей России надежда должна быть не на нагайки и подавление демонстраций силой, хотя подобная вещь в очень редких случаях и будет возможна, а в правильной постановке системы единой государственной доктрины, при которой подобные эксцессы будут совершенно невозможны.

«Ну и трусишко же ты, Коля, приехал с пустыми руками из города. Испугался какой-то свободы слова. У них там какая-то идиотская свобода слова, а мы вот тут без керосина в темноте сиди. Кому это понадобилась свобода слова, когда все мы говорим что хотим и никто ничего нам не говорит, не запрещает говорить и не садит в тюрьму за слова наши». Так добродушно журила мать брата Николая.

Как-то в первые дни революции автор встретил знакомого купца из Красноярска. Он многозначительно заметил, что революция составляет что-то новое только для меня и моих одногорожан, но купец поведал, что он жил девять дней в Красноярской Республике в 1905 году. Да, революционно-социалистические бунтари захватывали многие города и несколько дней или недель держали их в своей власти. Этому явлению было посвящено несколько субботников в «юрте монгольских князей».

Было это, кажется, 19 или 20 июля 1914 года. Автор запыхавшись прибежал в почтово-телеграфную контору нашего заштатного города и подал самому начальнику конторы телеграмму следующего содержания: «Ново-Николаевск (Новосибирск) Якобдантц батраки манила». Эта телеграмма была по торговому коду фирмы Торговый Дом В. Якобсен и Дантцер. Батраки манила значило: срочно переведите одну тысячу рублей по телеграфу. Иногда брат Иван, управляющий местного отделения фирмы телеграфировал: «батраки фигус», что означало две тысячи рублей по телеграфу. Во время сезона покупки сливочного масла брат изредка телеграфировал: «батраки леонтьев», что значило: переведите по телеграфу пять тысяч рублей …