Вильям Урбан - Тевтонский орден

Стратегия ордена явно ослабляла судавийцев. В феврале 1281 года Мангольд проник в укрепление, где нашел убежище Скуманд, и убил 150 человек – мужчин и женщин. Эта операция не обернулась полной победой, так как Скуманд сумел подстеречь в засаде отряд ордена, отдалившийся от основных сил. В бою погиб легендарный воин, командор замка Тапиау. Но уже становилось понятно, что орден в силах взять любую крепость, а за пруссами оставалось господство только в лесах. Это ситуация не сулила победу Скуманду, каким бы отважным и искусным он ни был в партизанской войне.

Мы знаем больше о Скуманде, чем о других прусских военных вождях, потому что он взял в плен молодого рыцаря, который выжил и рассказал об этом приключении, оставив нам одно из немногочисленных свидетельств о жизни среди судавийцев. Петер фон Дусбург повествует об этом такими словами:

«Этот брат, Людовик фон Лейбензелле, был рожден в благородной знатной семье и был приучен к ратному труду смолоду… когда он попал в руки неприятеля, он был приведен в оковах к Скуманду и сказал ему, чтобы Скуманд выбрал для него противника, равного ему по силам, чтобы биться с ним. Скуманд нашел это забавным, и он оставил Людовика у себя. Однажды случилось, что Скуманд отправился на пир, где по обычаю собираются благородные судавийцы, и он взял Людовика с собой, и обращался с ним по-дружески, несмотря на то что тот был пленником. И среди пира случилась ссора, некий могучий судавиец рассердил Людовика резкими словами, которые он употребил, чтобы оскорбить его и угрожать ему. Тогда Людовик сказал Скуманду: "Ты привел меня сюда, чтобы позволить ему говорить такие дурные слова и чтобы он мог оскорблять меня и угрожать мне?" И Скуманд сказал: "Ты видишь, что я сожалею, что он досаждает тебе. Если у тебя есть смелость отомстить за обиду, я буду стоять за тебя, что бы ни случилось". И когда Людовик услышал это, то вытащил меч из ножен и разрубил этого судавийца сверху донизу, так что тот умер. Потом Людовик был освобожден от оков юношей, который был в свите Скуманда, и вернулся назад к братьям».

Вскоре после этого Лешек Черный привел в Судавию и Литву огромное войско. Всего за несколько недель он смог нанести поражение двум языческим армиям, разгромив их так основательно, что польские границы были в безопасности в течение нескольких лет после этого. Тогда же, в 1282 году, Скуманд и его сторонники покинули свои родовые земли и отправились в оккупированную литовцами часть Руси, возможно в Черную Русь, но, может быть, и дальше, в Пинск или Минск.

Уход Скуманда приблизил окончание Судавийской войны. И выглядит совершенно справедливым, что именно в этот момент командование в Пруссии перешло в руки Конрада фон Тирберга Младшего, который служил маршалом все эти годы военных действий. Когда Великий капитул в Акре собрался, чтобы избрать преемника скончавшегося Хартманна фон Хельдрунгена, магистр Мангольд, последний из тюрингской династии, что так долго доминировала в ордене, отправился в Святую землю, чтобы участвовать в Капитуле, и скончался на обратном пути. Новым Великим магистром стал швед Бурхард фон Шванден, который никогда не бывал в Прибалтике. Желая, чтобы орденом в этих провинциях командовал опытный человек, он попросил совета у братьев ордена, которые указали ему на Конрада фон Тирберга. Это имя и назвал Великий магистр во время Капитула, получив поддержку собравшихся братьев.

Прусские крестовые походы закончились летом 1283 года. Когда магистр Конрад привел войска ордена в самое сердце вражеских земель, лишь немногие судавийцы оказали ему сопротивление. Людовик фон Лейбензелле организовал мирную капитуляцию полутора тысяч человек клана, с которым установил дружеские отношения, после чего новообращенные со всем имуществом были переселены на новые земли. На следующий день магистр Конрад осадил и вынудил к сдаче последнюю важную крепость в Судавии.

Магистр прекрасно понимал, что ему не хватит людей, чтобы защищать столь обширную территорию от нападений литовских или русских войск и что вскоре ему придется вести войну против самогитов. Поэтому он переселил оставшихся судавийцев из их родных земель в другие части Пруссии – Самландию и Погезанию. Капитулировал даже Скуманд, состарившийся и уставший воитель. Он получил прощение и земли в окрестностях Бальги, где и умер через несколько лет, согласно христианским источникам, достойной смертью набожного христианина. Это был великий человек, вызывавший уважение как язычников, так и христиан. Описание его отважных деяний, сохранилось для потомков в основном в летописях священников ордена. Историю, может быть, и пишут победители, но она всегда имеет оборотную сторону.

Земли Судавии оказались вымершими, ее народ исчез из истории как общность, и эта территория стала частью дикры – безлюдной лесной пущи, отделявшей Пруссию, Мазовию и северную Волынь от Литвы. Дикра существовала и ранее, но теперь правители всех участвовавших в конфликте сторон строили на ее окраинах деревянные крепости – базы для своих набегов на противника – и уничтожали все оставшиеся поселения в лесах и вокруг чужих крепостей. Великая Пуща стала почти непреодолимым препятствием на границе.

У тевтонских рыцарей было слишком мало ресурсов, чтобы вести успешную войну среди этих чащ, более того, неурядицы в Польше и Помереллии угрожали жизненно важному пути в Германию, делая дорогу небезопасной для крестоносцев. Для магистра Конрада обеспечение безопасности тылов стало задачей более важной, чем дальнейшее продвижение на восток. Позднее, в 1308 году, получив шанс захватить Данциг и Помереллию, магистр использовал его. Последовало несколько десятилетий конфликтов с Польшей, во время которых литовские Великие князья утвердили свою власть над близлежащими русскими княжествами и стали претендовать на Галицию и Волынь. Когда серьезные походы против язычников стали вновь возможны, обе стороны были уже гораздо сильнее и увереннее в себе, чем раньше.

К северу от Пруссии, на восточных берегах Балтийского моря, ко времени появления в Пруссии рыцарей ордена уже три десятилетия велись крестовые походы. Со временем крестоносцы в Ливонии вместо вооруженной борьбы с язычниками начали другую войну, временами наступательную, временами оборонительную – войну с православием. Этот конфликт, вернее, ряд столкновений хорошо иллюстрирует сложности человеческого мышления, пути, на которых отдельные личности или группы могут преследовать множество целей разом, иногда подчиняя одну цель другой, либо вообще отказываться от старой политики в пользу новых устремлений.