Александр Солженицын - Двести лет вместе (1795 – 1995)

По избранному нами кругу рассмотрения – только в России – Катастрофа как целое не входит в эту книгу. Но по неисчислимости страданий, постигших в XX веке на Земле оба наших народа, еврейский и русский, по невыносимой тяжести исторических уроков, по гложущей тревоге о будущем – нельзя не поделиться, хотя бы кратко, некоторыми раздумьями, своими и чужими, не проследить, как высокие еврейские умы оценивают Катастрофу на историческом отстоянии, пытаются охватить и понять её.

Катастрофа – не зря пишется с большой буквы. Это – грандиозное событие для древнего исторического народа. Она не могла не вызвать у евреев сильнейших чувств – и самых разнообразных размышлений и выводов.

Многих давно ассимилированных евреев, отошедших от своего народа, Катастрофа привела – к более отчётливому и напряжённому ощущению своего еврейства. Но и: "Для многих Катастрофа – доказательство того, что Бог умер. Если б Он существовал, то, несомненно, не допустил бы до Освенцима» [167] Краткая Еврейская Энциклопедия. Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1988, т. 4, с. 175. . А вот восприятие противоположное: "Один из бывших узников Освенцима сказал недавно: "в лагерях была дана новая Тора, только мы её ещё не можем прочесть"» [168] М. Каганская. Миф против реальности // "22", 1988, № 58, с. 144. .

И ещё от израильского автора, убеждённо: «Из-за того что мы не выполняли Завета, не возвращались на свою землю, произошла Катастрофа. Мы должны были вернуться, чтобы восстановить Храм» [169] Н. Гутина. Ориентация на Храм // Там же, с. 191. .

Однако такое понимание достигнуто лишь одинокими умами – хотя ведь пронизывает все книги пророков Ветхого Завета.

У иных возникла, и посегодня жива, горькая мысль: «Человечество уже от нас однажды отказалось… Мы не оказались частью западного мира во время Катастрофы. Запад отторг, изверг нас» [170] М. Каганская. Миф против реальности // Там же, с. 141 -142. . – «Нас одинаково удручает как сама Катастрофа в Европе, так и почти полное равнодушие всего мира и даже внеевропейского еврейства к судьбе евреев в фашистских странах… Какая великая вина лежит на демократиях мира вообще и на евреях демократических стран в частности… Погром в Кишинёве – ничтожное преступление по сравнению с немецкими зверствами, с… систематически проведенным планом истребления миллионов еврейских жизней; и тем не менее Кишинёв вызвал больший протест… Даже процесс Бейлиса в Киеве вызвал на всём свете больше внимания» [171] А. Менес. Катастрофа и возрождение // ЕМ-2, с. 111. .

Но это – несправедливо. С тех пор, как суть и размеры уничтожения стали для мира проясняться, – евреи ощутили последовательную, энергичную защиту и горячее сочувствие со стороны многих народов.

Признают это и некоторые современные израильтяне, и даже предупреждают соотечественников против крайностей: «Постепенно память о Катастрофе перестала быть памятью. Она стала идеологией Еврейского государства… Память о Катастрофе превратилась в религиозное служение , в государственный культ … Государство Израиль приняло на себя роль апостола культа Катастрофы среди других народов, её священника, собирающего с народов положенную десятину . И горе тем, кто отказывается эту десятину платить!» И вывод: «Худшее наследие нацизма для евреев – это роль сверхжертвы » [172] Бен-Барух. Тень // "22", 1988, № 58, с. 197-198, 200. .

И у другого автора, весьма сходно: культ Катастрофы заполнил «пустоту в душе нерелигиозных евреев»; «травма Катастрофы из реакции на произошедшее событие переросла в новый национальный символ, вытесняющий все остальные». И «эта "ментальность Катастрофы" крепнет из года в год»; «если мы не оправимся от травмы Освенцима, нам так и не стать нормальным народом» [173] Ури Авнери. Последняя месть Адольфа Гитлера // "22", 1993, № 85, с. 132, 134, 139. .

И в еврействе не прекращается работа осмысления Катастрофы, иногда мучительная. Вот мнение израильского историка, бывшего советского зэка: «Я принадлежу к тем евреям, которые не склонны несчастья национальной судьбы сваливать на злых "гоим", а себя почитать… несчастной овечкой или игрушкой в чужих руках. Во всяком случае в XX веке! Наоборот, мне близка мысль Ханны Арендт, что евреи в нашем столетии были равноправными участниками исторических игр народов и чудовищная Катастрофа, обрушившаяся на них, была следствием не только злобных умыслов врагов человечества, но и огромных роковых просчётов самого еврейства, его лидеров и активистов» [174] М. Хейфец. Что надо выяснить во времени // "22", 1989, № 64, с. 218-219. .

Ханна же Арендт «искала причины Катастрофы также [и] в самом еврействе… Её основной аргумент: современный антисемитизм был одним из последствий особых отношений евреев к государству и обществу в Европе»; евреи «оказались не способны оценить сдвиги сил в национальном государстве и растущие социальные противоречия» [175] Sonja Margoliria. Das Ende der Ltigen: Rutland und die Juden im 20. Jahrhundert. Berlin: Siedier Verlag, 1992, S. 137-138. .

В конце 70-х прочтём у Дана Левина: «В этом вопросе я согласен с проф. Брановером, который считает, что Катастрофа была в значительной мере наказанием за грехи, в том числе – за грех руководства коммунистическим движением. В этом что-то есть» [176] Дан Левин . На краю соблазна: [Интервью] // "22", 1978, № 1, с. 55. .

Нет, такого заметного движения в еврействе не произошло. Массе современного еврейства такое понимание кажется оскорбительным и кощунственным.

Даже напротив: «Сам факт Холокоста послужил нравственным оправданием для еврейского шовинизма. Уроки второй мировой войны были усвоены ровно наоборот… На этой почве вырос и идейно укрепился еврейский национализм. И это ужасно обидно. Чувство вины и сострадания по отношению к народу-жертве превратилось в индульгенцию, снимающую грех, непростительный для всех прочих. Отсюда нравственная допустимость публичных призывов не смешивать свою древнюю кровь с чужой» [177] Д. Хмельницкий. Под звонкий голос крови, или с самосознанием наперевес // "22", 1992, № 80, с. 175. .

Однако, констатирует в конце 80-х годов еврейская публицистка, живущая в Германии: «Сегодня "моральный капитал" Освенцима уже растрачен» [178] С. Марголина . Германия и евреи: вторая попытка // Страна и мир, 1991, № 3, с. 142. . И она же год спустя: «Солидный моральный капитал, приобретенный евреями после Освенцима, кажется исчерпанным», евреи «уже не могут просто идти по старому пути претензий к миру. Ныне мир уже имеет право разговаривать с евреями, как со всеми остальными»; «борьба за права евреев не прогрессивнее борьбы за права других народов. Пора разбить зеркало и оглянуться: мы не одни в мире» [179] Sonja Margolina. Das Ende der Ltigen…, S. 150-151. .