Александр Солженицын - Двести лет вместе (1795 – 1995)

А между тем в эти самые годы происходило крупнейшее событие в мировой еврейской истории – возникновение государства Израиль. Когда в 1946-47 сионисты не поладили с англичанами – Сталин, видимо из антибританских расчётов, а при удаче создать себе и там опору, – принял сторону первых. Весь 1947 год Сталин через Громыко в ООН активно поддерживал идею независимого еврейского государства в Палестине, помогал и чехословацким оружием тоже. А в мае 1948 СССР в течение двух суток признал де-юре объявленную Израилем независимость и осудил арабские действия против Израиля.

Но не рассчитал Сталин, насколько от такой поддержки вырастет национальное самосознание советских евреев. Многие призывали ЕАК организовать сбор средств для израильской армии, другие хотели записаться в добровольцы, в ЕАК обращались с идеей сформировать специальную еврейскую дивизию [23] Г.В. Костырченко. Тайная политика Сталина: Власть и антисемитизм. М.: Международные отношения, 2001, с. 403-404. .

При таком взлёте чувств в сентябре 1948 первым израильским послом в Москву приехала Голда Меир – и была бурно, с ликованием встречена в московских синагогах и вообще московскими евреями. И сразу же многие из них стали подавать заявления на переселение в Израиль: в советском еврействе от Катастрофы крепло и поднималось национальное сознание, размеров которого Сталин, очевидно, не ожидал. Оказалось, что свои подданные хотят туда массами утекать? и израильское государство будет, кажется, прозападным? – там быстро росло американское присутствие и влияние, – а между тем СССР терял поддержку арабского мира? (Впрочем, с Израилем «охлаждение было взаимным. Израиль всё чаще обращал свой взор в сторону американского еврейства, которое было его главной опорой» [24] С. Цирюльников. СССР, евреи и Израиль // Время и мы (далее – ВМ): Международный журнал литературы и общественных проблем. Нью-Йорк, 1987, № 96, с. 156. .)

Видимо напуганный таким расколом еврейских национальных чувств, Сталин – с конца 1948 и на все свои оставшиеся годы вперёд – круто изменил политику относительно евреев. Однако сперва, по его обычаю: круто – а не громковещательно, коренным образом – а внешне движениями лишь малыми и побочными.

Но какими бы ни побочными – а для еврейских лидеров причина волноваться была разлита в воздухе. Тогдашний редактор польской еврейской газеты «Фольксштимме» Гирш Смоляр потом вспоминал «о смятении, охватившем после войны советских коммунистов-евреев». В отчаянии был Эммануил Казакевич и другие еврейские писатели. На столе Эренбурга Смоляр видел «гору писем – сплошной стон об антиеврейских настроениях в стране» [25] С. Цирюльников. СССР, евреи и Израиль // ВМ, Нью-Йорк, 1987, № 96, с. 150. .

Однако сам Эренбург свою советскую службу знал и исполнял, как надо. (Как много позже стало известно, именно в это время был рассыпан набор «Чёрной книги», составленной И. Эренбургом и В. Гроссманом, – об уничтожениях и страданиях советских евреев при войне СССР с Германией.) И в «Правде» 21 сентября 1948, в противовес триумфальному приезду Голды Меир, появилась большая заказанная ему статья: евреи – вообще не нация и обречены на ассимиляцию [26] И. Эренбург. По поводу одного письма // Правда, 1948, 21 сентября, с. 3. . Статья вызвала смятение в кругах не только советского еврейства, но и – в Америке. И при начинавшейся Холодной войне «дискриминация евреев в СССР» стала из главных противосоветских козырей Запада. (Как и – симпатии Запада к сепаратизму в СССР, чему никогда раньше в России евреи не сочувствовали.)

Однако же продолжал выситься созданный по нуждам германской войны ЕАК, официально организованный (около 70 членов, со своим штатным аппаратом, газетой, издательством), – и становился как бы духовным и физическим представительством всех советских евреев – как перед ЦК ВКПб, так и перед Западом. «Руководителям ЕАК позволялось многое: иметь приличное жалованье, возможность печататься и получать гонорары за рубежом, принимать и распределять подарки и посылки из-за границы и, наконец, выезжать туда». Вокруг ЕАК «возникло сначала элитное, верхушечное, а потом всё более растущее вширь еврейское национальное движение» [27] Г.В. Костырченко. Тайная политика Сталина: Власть и антисемитизм. М.: Международные отношения, 2001, с. 353, 398. , он проступал уже как символ еврейской национальной автономии. Теперь Сталину предстояло постепенно избавиться от учреждения, ставшего ему помехой.

Он начал с самой крупной фигуры – главы Совинформбюро Лозовского, который (по словам Фефера, ставшего с июля 1945 ответственным секретарём ЕАК) являлся «вдохновителем ЕАК… был в курсе всей его деятельности и был фактически руководителем». Из Агитпропа ЦК летом 1946 в Совинформбюро послана была проверочная комиссия, обвинившая, что «аппарат засорён… [в нём] недопустимая концентрация евреев». Лозовский был лишён поста заммина иностранных дел (как и Литвинов с Майским), а летом 1947 снят и с Совинформбюро [28] Г.В. Костырченко. Тайная политика Сталина: Власть и антисемитизм. М.: Международные отношения, 2001, с. 361, 363-364. .

После этого подходила и судьба ЕАК. В сентябре 1946 проверочная комиссия ЦК заключила, что ЕАК, вместо того чтобы «вести "боевую наступательную идеологическую борьбу с западной, и прежде всего с сионистской, пропагандой… продолжает линию буржуазных сионистов и бундовцев и по существу… борется за реакционную идею единой еврейской нации"». В 1947 указано было из ЦК, что «работа среди еврейского населения Советского Союза не входит в обязанности» ЕАК. «Своё внимание комитет должен был сосредоточить на "решительной борьбе против попыток международной реакции и её сионистских агентов"» [29] Г.В. Костырченко. Тайная политика Сталина: Власть и антисемитизм. М.: Международные отношения, 2001, с. 366, 369. .

Но тут совпало с произраильской политикой СССР в те месяцы, и разгон ЕАК не последовал. Однако председателю Михоэлсу, «неформальному лидеру советского еврейства, пришлось распрощаться с иллюзиями о возможности повлиять на кремлёвскую национальную политику посредством родственников диктатора» (имелся в виду в первую очередь зять Сталина Григорий Морозов). Но самую деятельную помощь ЕАК оказывали и жена Молотова П.С. Жемчужина, арестована в начале 1949, и жена Ворошилова «Екатерина Давидовна (Голда Горбман), фанатичная большевичка, ещё в юности отлучённая от синагоги»). По докладной Абакумова, Михоэлс подозревался в «сборе личных сведений о вожде» [30] Г.В. Костырченко. Тайная политика Сталина: Власть и антисемитизм. М.: Международные отношения, 2001, с. 376, 379, 404. . И вообще, по версии МГБ, «проявлял повышенный интерес к личной жизни главы советского правительства», а руководство ЕАК «по заданию американской разведки добывало сведения о жизни И. Сталина и его семьи» [31] Краткая Еврейская Энциклопедия. Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1996, т. 8, с. 243. . Однако Сталину не годился открытый процесс над Михоэлсом, по размерам его авторитета, – и судьбой Михоэлса стало убийство в январе 1948 под видом «несчастного случая». Гибель духовного вождя потрясла и ужаснула советское еврейство.