Александр Солженицын - Двести лет вместе (1795 – 1995)

Вот именно. Но в самоослеплении – не заметили того.

А что было думать остающимся жителям «тоталитарной Московии»? Разброс тех настроений велик, от народного раздражения (вам, евреям, можно, а нам нельзя…) – до интеллигентского сокрушения. Его выразила Л.К. Чуковская в разговоре со мной: «Уезжают десятки драгоценных людей, без которых разрываются важные для страны внутренние человеческие связи. Рвутся узлы, образующие ткань культуры».

Как мы только что и прочли: «Россия пустеет»…

Об этом Уходе читаем вдумчивое размышление эмигрировавшего еврейского автора: «Еврейство России проделало беспримерный опыт слияния с русским народом и русской культурой, вмешалось в судьбу и историю России и, внезапно оттолкнувшись, как отталкиваются от одинаково заряженного тела, ушло». (Меткость и глубина сравнения!) «Самое поразительное в этом Уходе – его добровольность в момент наивысшей ассимиляции… Патетический характер российской алии 70-х годов… Мы не были изгнаны из страны королевским указом или решениями партии и правительства и не спасались бегством от захлёстывающей ярости народного погрома… этот факт не сразу доходит до сознания участников исторических событий» [71] Б. Орлов. Не те вы учили алфавиты // Время и мы: Международный журнал литературы и общественных проблем. Тель-Авив, 1975, № 1, с. 127-128. .

А между тем несомненно – еврейская эмиграция из СССР открывала крупное всеисторическое движение. Начало Исхода – отчерчивало двухвековую эпоху принудительно-совместной жизни евреев и русских. Отныне каждый российский еврей обретал волю сам решать: жить ли ему в России или вне её. Ко второй половине 80-х выезд в Израиль стал вполне свободным, уже не требовал борьбы.

Всё произошедшее за два столетия с еврейством в России – и черта оседлости, и выход из её прозябания, и расцвет, и возвышение в крути российской власти, и новое стеснение, и потом Исход – не игра случайных стечений на окраине истории. Еврейство закончило круговой цикл распространения вокруг Средиземного моря, вплоть до востока Европы – и теперь двинулось в возврат на свою исходную землю.

И в том цикле и в разрешении его – проглядывает надчеловеческий замысел. И, может быть, нашим потомкам предстоит увидеть его ясней. И разгадать.

Когда и как началось это необыкновенное положение евреев как «всюду гостей»? Широко утвердилось в людском сознании, что многовековое еврейское рассеяние началось с разрушения Иерусалима Титом в 70 г. по Р.Х.: и вот, насильственно лишённые родной земли, с тех пор евреи вынужденно скитаются по всему миру. Но нет – «громадное большинство евреев уже тогда жило в рассеянии; в Палестине оставалось едва ли больше восьмой части народа» [1] И.М. Бикерман. К самопознанию еврея: Чем мы были, чем мы стали, чем мы должны быть. Париж, 1939, с. 17. . Начало еврейского рассеяния гораздо древнее: «уже в эпоху Вавилонского плена [VI в. До Р.Х.], а вероятно, даже и раньше, евреи были по преимуществу народом рассеяния; Палестина была только религиозным и отчасти культурным центром» [2] С.Я. Лурье. Антисемитизм в древнем мире. Тель-Авив: Сова, 1976, с. 160 [1-е изд. – Пг.: Былое, 1922]. .

Рассеяние евреев было предсказано уже и в ранних книгах Библии. «А вас рассею между народами» (Лев. 26:33). – «И рассеет вас Господь по всем народам, и останетесь в малом числе между народами» (Втор. 4:27).

«Лишь незначительная часть евреев вернулась из [вавилонского] плена, "многие остались в Вавилоне, не желая бросить имущества"». Образуются и другие большие поселения вне Палестины, «евреи оказываются в большом числе… в крупных торгово-промышленных центрах древнего мира» (например, в Александрии при Птолемеях евреи составляли 2/5 населения). «Это были, преимущественно, торговцы и ремесленники» [3] С.Я. Лурье. Антисемитизм в древнем мире. Тель-Авив: Сова, 1976, с. 64, 122, 159. .) – Еврейско-эллинистический философ Филон Александрийский (умер в середине I в., за 20 лет до разрушения Храма) свидетельствует: «Своей метрополией [евреи] считают Священный Город, в котором находится святой храм Всевышнего Бога; но родиной своей они считают те страны, которые достались им, как местожительство, от отцов, дедов, прадедов и ещё более древних предков и в которых они сами родились и были воспитаны» [4] С.Я. Лурье. Антисемитизм в древнем мире. Тель-Авив: Сова, 1976, с. 160. .

Михаил Гершензон, размышляя над судьбами еврейского народа после Вавилона, писал: евреи «уживались на чужбине, а не тянулись на старую родину, как можно было бы ожидать». «Вспомните: ещё Иудейское царство стояло, а уже большая часть евреев была рассеяна по всем странам Востока; ещё второй храм красовался во всей славе, а на улицах и в домах Иерусалима уже не слышно было библейского языка: весь народ говорил по-сирийски или по-гречески». Уже тогда у евреев как бы было сознание: «не надо дорожить народной независимостью, надо учиться жить без неё, под чужой властью; не надо быть прикреплёнными ни к одному месту, ни к одному языку» [5] М. Гершензон. Судьбы еврейского народа // "22": Общественно-политический и литературный журнал еврейской интеллигенции из СССР в Израиле. Тель-Авив, 1981, № 19, с. 109-110. .

И нынешние еврейские авторы не отошли от той же оценки: «Евреи в Древнем мире рассеялись и создавали крупные центры в диаспоре ещё до крушения еврейской государственности» [6] С. Цирюльников. Философия еврейской аномалии // Время и мы: Международный журнал литературы и общественных проблем. Нью-Йорк, 1984, № 77, с. 148. . – «Народ, получивший Закон, не хотел возвращаться в свою страну. Здесь есть что-то глубинное, чего мы ещё не осознали до конца. Куда проще болтать о еврейских ценностях и сохранении еврейства, чем объяснить подлинные причины столь долгого существования галута» [7] А.-Б. Иошуа . Голос писателя // "22", 1982, № 27, с. 158. . («Галут» – изгнание. Даже и до середины XX века в иврите не было слова для обозначения «диаспоры» как пребывания в добровольном рассеяньи, но лишь «галут» как изгнание.)

Из исторических сведений мы видим, что рассеяние евреев – не только их несчастный рок, но и добровольный поиск. Не только оплаканная беда, но и, может быть, – средство облегчения жизни? Это важно для понимания диаспоры.

Среди еврейства и сегодня нет единого понимания: так что же такое для него диаспора – благо или проклятие?

Сионизм, от момента своего возникновения и по самой своей идее, отвечал уверенно: «Наше рассеяние – величайшее проклятие для нас самих, и ничего хорошего – никакой пользы и никакого мира – оно не приносит и другим… Мы всюду гости… и всё равно мы нежеланны, от нас хотят избавиться» [8] Макс Брод. Любовь на расстоянии // Время и мы: Международный журнал литературы и общественных проблем. Тель-Авив, 1976, № 11, с. 197-198. . – «Человек бездомный, везде ощущающий себя только гостем, – вот оно, подлинное проклятье рассеяния, настоящая его горечь!» [9] Амос Оз. О времени и о себе // Континент: Литературный, обществ.-политический и религиозный журнал. М., 1991, № 66, с. 260. – «Кое-кто говорит, что наличие многих "домов" повышает шансы евреев на выживание. На мой взгляд, народ, гостящий во многих чужих домах и не заботящийся о своём собственном, не может рассчитывать на безопасность. Наличие многих доступных домов развращает» [10] А.-Б. Иошуа. Голос писателя // "22", 1982, № 27, с. 159. .