Михаил Хейфец - Цареубийство в 1918 году

Ведя сложнейшую игру, вроде бы во всем уступая немцам, но одновременно сковывая на востоке необходимую для оказания на него политического давления германскую полумиллионную армию, почти 25% сил фон Гинденбурга, и тем самым обрекая Германию на неизбежное военное и политическое поражение, Ленин использовал все карты, даже самые малые, которые были в его руках. Свою инициативу в политическом покере он оттягивал до того момента, когда Красная армия получит возможность ворваться в Берлин, главную его мишень. И одной из мелких» но все же «картинок» оказалась в этом раскладе политических мастей семья, состоявшая в кровном родстве почти со всеми династиями Европы.

«Большевики в широчайших размерах практиковали средства из арсенала власти мрачнейших времен Средневековья: тайные судилища, бессудные казни, пытки и особенно заложничество были любимыми приемами ленинской администрации, и можно себе представить, как смаковали в Кремле идею запугать немцев и белых генералов угрозой убить объявленных заложниками членов Царской семьи – царя с царицей, юношу-наследника, молодых девушек-княжен» (Б. Бруцкус).

Наилучшим местом для заключения Романовых считался в Кремле Екатеринбург, одинаково далекий от наступавших с запада германских войск, от высадившихся на севере англичан, от восставших на юге казаков.

Но был у этого географически наивыгоднейшего пункта один немалый недостаток: власть в нем принадлежала коалиции левых коммунистов и левых эсеров. Уральский областной совет занимался «сепаратистско-централистскими действиями», написал Генрих Иоффе, видимо, этим странным термином определив одновременное стремление к независимости от Москвы и сосредоточению политической власти в собственных руках. На Урале приступили даже к печатанию собственных денег!

Иоффе цитирует воспоминания одного из участников цареубийства, чекиста

И. Родзинского:

«Засилье в головке было левокоммунистическое… Александр Белобородов, Николай Толмачев, Евгений Преображенский – все это были леваки.»

К списку главнейших екатеринбургских леваков он мог добавить двух неназванных им лидеров «головки»: «Филиппа» Голощекина и Георгия Сафарова, всего через несколько месяцев оба они станут признанными вождями еще одной оппозиции Ленину, так называемой «военной».

Поэтому эвакуацию Романовых из Тобольска, где Кремль подозревал возникший «монархический заговор», в оплот большевизма Екатеринбург Кремль доверил не местным властям, а Яковлеву. С одной стороны, на Урале его хорошо знали – там он был человеком в революционных кругах широко известным; другой, недолюбливал отвергнувших его ради пришельца Голощекина местных комиссаров. То есть будет точно выполнять волю давшей ему полномочия Москвы, а не хозяев Екатеринбурга.

«Жизнь Государя, по мысли Ленина, должна была быть сохранена до той минуты, когда придется с ней покончить в силу каких-то особых обстоятельств – это был со стороны Ленина грубый расчет на использование обреченных до последней возможности» (Б. Бруцкус); и уральской самодеятельности в вопросе, от которого в какой-то степени зависели судьбы Советской республики, Ленин не желал, да и не мог допустить.

А теперь послушаем рассказ самого Яковлева о том, как он получил особое поручение. Доставив в столицу эшелон с сибирским хлебом, он счел полезным явиться «к председателю ВЦИКа тов. Свердлову, с которым работал вместе еще в дореволюционное время …После нескольких обычных теплых товарищеских приветствий тов. Свердлов бросил ошеломившую меня фразу:

– Ну что, Антон, много народу перестрелял?

Я сразу понял, что все перипетии нашей бешеной скачки с 40 вагонами хлеба в Москву в недельный срок ему хорошо известны, знает он и переделки с нападавшими на поезд отрядами.

– Ну ладно, дело не в этом, – как обычно, твердо и определенно заговорил товарищ Яков. – Я тебя давно ждал. У меня есть к тебе секретный разговор… Ты получишь огромной государственной важности поручение.

Очевидно, мое лицо выразило смесь разных чувств – тов. Свердлов не удержался и улыбнулся:

– Эк, какой нетерпеливый… Кстати, ты заветы уральских боевиков не забыл еще? Говорить можно не то, что можно, а то, что нужно – заграница из тебя это не вытравила? Это я спрашиваю к тому, что будем говорить с тобой – знаем ты да я, понял?

– Есть! – ответил я, почти растроганный великим доверием.

– Ну, пока все. После заседания ВЦИКа приходи прямо в кабинет, – и он ушел. После я узнал, что в это время у него проходило совещание по предстоящему мне поручению с товарищем Лениным.

…Я пришел слишком рано. Через час пришел и он:

– Ну, дело вот в чем… Совнарком постановил вывезти Романовых из Тобольска. Пока на Урал.

Я вспыхнул огнем – заговорила старая уральская боевая закваска.

– Исполню в точности. Каковы будут мои полномочия?

– Полная инициатива. Отряд набираешь по личному усмотрению. Поезд спецназначения. Мандат получишь за подписью предсовнаркома товарища Ленина и моей. С правом до расстрела всякого, кто не выполнит твоих распоряжений. Только…

Я напряженно молчал и ждал.

– …только уральцы уже потерпели поражение. Как только были получены сведения о подготовке побега Романовых, Екатеринбургский совет послал отряд и хотел увезти Романовых – ничего не вышло, охрана не дала. Омский со своим отрядом тоже ничего не мог поделать…

– Охрана отказалась выдать Романовых?

– И да, и нет, – сказал Свердлов. – Там, во всяком случае, положение очень серьезное. Верить охране нельзя… Все уральские и омские отряды, тобольский гарнизон – в твоем распоряжении… С солдатами охраны нужно рассчитаться. Деньги у тебя есть?

– Пять миллионов.

– Возьми, сколько нужно… Во всех действиях – строжайшая конспирация. По всем вопросам перевозок обращаться исключительно ко мне. По прямому проводу: Москва, Кремль, Свердлову.»

Подготовив спецпоезд, Яковлев пришел за мандатом:

«– Ага! – воскликнул Свердлов и взялся за ручку телефона. – Товарищ Енукидзе, как бумаги, мандат Яковлеву? Готово? Хорошо. Подпись Ильича? Сам приду.

В мандате, в виду конспирации, не упоминалось ни о царе, ни о Тобольске.

…Чтобы окончательно убедиться в правильности понятых мною инструкций, я спросил:

– Груз должен быть доставлен живым?

Товарищ Свердлов крепко пожал мою руку и резко отчеканил:

– Живым. Надеюсь, выполнишь инструкцию в точности».

Подготовив отряд в 115 человек из числа лично преданных зсмляков-уфимцев, Яковлев отправился в Екатеринбург на встречу с уральской властью:

«В Екатеринбурге меня встретили на вокзале товарищи Дидковский и Голощекин.» Здесь мы впервые встречаемся с людьми, по официальной версии вынесшими приговор Романовым, а по «белой» версии, один из них, Голощекин, был главным организатором цареубийства.