Жорж Блон - Тихий океан

В ответ на первые вопросы, заданные командиром, слуга, вызванный на фрегат, залился слезами и сделал признание, которое Бугенвиль старательно записал: «Родилась в Бургундии, сирота. Проиграв судебный процесс, осталась в нищете, поэтому решила скрыть свой пол. Садясь на корабль, знала, что он отправляется в кругосветное путешествие, именно это и привлекло ее любопытство».

Однако она с яростью отрицала всякую «преступную связь» со своим хозяином, утверждая, что он до сих пор считает ее мальчишкой. Последнему заявлению никто не поверил, и командир, все еще с улыбкой, но решительно определил совершенно смутившемуся ученому наказание: «месяц ареста за нарушение правил морской службы», не позволявших брать на корабль женщин. Впоследствии, когда Филибер Коммерсон решил провести год или два на острове Маврикий, служанка осталась с ним. После смерти хозяина (1773 год) Баре становится Жанной и выходит замуж за одного из колонистов.

А пока этот остров, где намечена стоянка, рисуется лишь неясной мечтой в воображении изголодавшихся людей. «Мы уже давно сидим на той же пище, что и весь экипаж», – записал Бугенвиль в середине мая. Это были бобы, прогорклое свиное сало и небольшое количество солонины. Через две недели Бугенвиль запишет: «На обед мы ели крыс, и они показались нам очень вкусными!»

Чтобы разнообразить меню, повара стали готовить рагу из «куэро». Это были мешки из коровьих шкур, в которых держали муку. Их вымачивали в воде из перегонного куба, долго варили на медленном огне, потом очищали от волос. Куэро считалось «гораздо хуже на вкус, чем крысы». 15 июня Бугенвиль с грустью замечает: «У нас осталась бедная козочка, верный спутник наших приключений от самых Малуинских островов, где я ее взял. Зовут ее Амалте. Каждый день она давала нам немного молока. Голодные желудки жаждали ее смерти. Я мог лишь печалиться о ней, а мясник обливал слезами эту жертву, принесенную нашему голоду». Двух собак, последних оставшихся на корабле животных кроме крыс, тоже в свою очередь съели. Попадавшаяся изредка рыба не утоляла голода и не приносила облегчения больным цингой, которых становилось все больше. Проплыли среди островов Ниниго, миновали берега Новой Гвинеи, издали назвали Новой Бретанью архипелаг, который на следующий год Кук назовет Новыми Гебридами. Добрались наконец до Молуккских островов, прославленной колыбели пряностей. Но пряности занимали в то время Бугенвиля куда меньше, чем угрожающее состояние его команды.

Нужно было поскорее заходить в порт, но не очень ли это рискованно? Последние известия из Европы были получены около двух лет назад. Какие же теперь отношения у Голландии с Францией? Воюют они или нет? Известно во всяком случае, что с 1713 года, со времени заключения Утрехтского мира, Ост-Индская компания запретила иностранным судам заходить на Молуккские острова, опасаясь, как бы они не увезли оттуда пряности или семена пряностей.

Бугенвиль рискнул зайти в порт Буру. После осмотра кораблей, показавшего, что пряностей на них нет, резидент, человек добрый, разрешил сделать стоянку. В честь такого отступления от правил был устроен торжественный ужин для французских офицеров и голландских знатных лиц.

Пока моряки оживали и крепли, Бугенвиль сумел собрать точные сведения о гвоздике. 6 сентября 1768 года на корабли погрузили скот и другое «подкрепление» (оленье мясо, птицу, масло, кокосы, бананы, помпельмусы [14], лимоны), выданное в обмен на звонкую монету резидентом порта, и Бугенвиль направился в Батавию, куда прибыл через три недели. Никто из французов еще не бывал в тех краях. Бугенвиль и его офицеры нанесли на карты острова, рифы и течения, которые ревностно держались в тайне голландцами. «Каждый обыватель, – писал принц Нассау, – поселившийся на Молуккских островах, дает присягу никогда ни в чем не действовать против интересов Компании (Ост-Индской). Недавно какой-то человек из Батавии был высечен, заклеймен и отправлен рабом на маленький остров за то, что продал карту Молуккских островов англичанину».

Резидентом Батавии был некто Ван ден Пара. Он согласился выдать французам необходимое продовольствие и поместить больных в госпиталь Компании. Двухнедельная стоянка возвратила больным цингой вкус к жизни. Здоровым морякам Батавия очень понравилась, а ее обитательницы еще больше. 10 октября, когда корабли вышли в море, на борту обнаружилось шесть тайных пассажиров. Все они были французского происхождения и бросили свою службу в Ост-Индской компании, чтобы вернуться на родину. Они рассказали Бугенвилю о своей жизни, сообщили точные сведения о местной администрации и тайнах торговли пряностями. Командир велел включить их в состав команды судов.

7 ноября на горизонте показался остров Маврикий. В семь часов вечера Бугенвиль пушечным выстрелом попросил помощи местного лоцмана. Посланный человек прибыл на фрегат в полночь. Через три часа он посадил его на мель в заливе Томбо. Отстранив незадачливого моряка, Бугенвиль снял корабль с мели. Все больные были отправлены в госпиталь в Порт-Луи. Специалисты заделали течь в корпусе «Звезды», починили стеньгу на «Сердитом», сломанную во время бури.

Управление островом осуществляли два человека: губернатор Дюма, генерал королевской армии, которого Бугенвиль знал с давних пор, и управляющий Пуавр. Оба ненавидели друг друга, каждый укорял другого за беспорядки, деспотизм, растраты, каждый прилагал все силы, чтобы из Парижа отозвали его противника. Прежде всего Бугенвиль попытался примирить их, но из этого ничего не вышло. Тогда все решили поделить свое время между двумя соперниками, приняв сначала приглашение Дюма в его имение Приют, совершенно райское место, потом поселились в поместье Пуавра, носившем название Монплезир.

Непременным участником всех приемов был Аутуру, «дикарь» с острова Таити. Он уже предвкушал развлечения, какие в будущем ему сулила французская столица. Аутуру покорил всех своих хозяев естественностью манер и простодушными порывами. Приходилось просто удерживать его, так как каждую минуту он готов был броситься в объятия женщин. В то же время какая-то первобытная интуиция позволяла ему угадывать чувства других людей. Он, например, заметил, что один постоянно бывавший в доме управляющего человек влюблен в мадам Пуавр. Эта очень красивая женщина двадцати лет (тогда как ее мужу перевалило за пятьдесят) носила воздушные наряды, явно отдавая предпочтение белому муслину на чехле из розовой тафты. Ее вздыхатель был военный инженер, увлекавшийся ботаникой. Звали его Жак-Анри Бернарден де Сен-Пьер.

Коммерсон нашел в этом молодом человеке интересного для себя собеседника. Однажды морской инженер повел парижского ученого в ту часть парка, где рос какой-то неизвестный кустарник, покрытый цветами в виде шаров. Он сообщил ему, что это привезенное недавно из Китая растение покрывается розовыми или голубыми шарами в зависимости от характера почвы, на которой оно растет. А так как в тот день участие в прогулке принимал принц Нассау, который как раз говорил о своей очень красивой сестре, показав ее миниатюрный портрет, Коммерсону захотелось сделать принцу приятное и посвятить далекой принцессе Гортенз этот китайский цветок, который стал называться гортензией.