Богдан Зимненко - Международное право в судебной практике России: уголовное судопроизводство

До недавнего времени уголовное законодательство Российской Федерации (СССР) практически было «закрыто» для международно-правового влияния. Благодаря попыткам демократизации нашего общества, предпринятым в 50-60 гг., для влияния норм международного права «открылось» российское гражданское законодательство. Более 20 законодательных актов, носящих гражданско-правовой характер, предусматривали широко известную отсылочную норму, согласно которой если международным договором СССР установлены иные правила, чем предусмотренные законодательством, то применяются правила международного договора.

Однако ситуация начинает постепенно изменяться и в сфере уголовно-правовых отношений. Международное право не может не влиять на состояние уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства.

На нормативное содержание уголовного права России оказывали и продолжают оказывать влияние нормы международного права. В соответствии с ратифицированными нашим государством конвенциями в новый Уголовный кодекс были включены нормы, устанавливающие ответственность за нарушение равноправия граждан (ст.136), за производство или распространение оружия массового поражения (ст.355), за геноцид (ст.357) и др.

Но необходимо иметь в виду, что в силу п.1 ст.1 УК «уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса. Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в настоящий Кодекс». Из данного положения вытекает очень важный вывод, согласно которому УК РФ является единственным источником уголовного права России. Нормы международного права не могут оказывать непосредственное регулирующее воздействие на возникновение прав и обязанностей у граждан России в сфере отношений, охраняемых уголовным законодательством. Поэтому национальный суд не может привлечь к уголовной ответственности человека за совершение преступного деяния, которое было определено в международном договоре и не было инкорпорировано в уголовный закон. К примеру, в случае присоединения Российской Федерации к Римскому статуту Международного уголовного суда 1998 года необходимо будет внести, в частности, в УК РФ более 35 новых составов преступлений, подпадающих под юрисдикцию Международного уголовного суда, а также внести изменения в действующие составы преступлений (к примеру, объем понятия геноцида по Римскому статуту не соответствует объему понятия геноцида, сформулированного в ст.357 УК).

Нельзя не согласиться с мнением профессора И. Лукашука, что «Международный уголовный суд может привлекать к ответственности за преступления, которые являются „преступлениями по международному праву и наказываются как таковые вне зависимости от того, наказуемы ли они по внутреннему праву“ (ч.2 ст.1 проекта кодекса преступлений против мира и безопасности человечества). Что же касается государств, то они принимают меры, необходимые для установления своей юрисдикции прежде всего путем издания соответствующих законов, и привлечение к уголовной ответственности производится на основе этих законов. Очевидно, во всяком случае пока, сохраняет свою силу римское правило „nullum crimen, nulla poena, sine lege“ (без закона нет ни преступления, ни наказания)» (Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России. М., 1997. С. 81). Представляется, что данный принцип должен распространяться и на дела, касающиеся административных правонарушений. Более того, из ст.54 Конституции РФ непосредственно следует, что уголовная и административная ответственность может быть установлена исключительно законом, а не международным договором.

Однако необходимо отметить, что УК РФ содержит ряд норм, непосредственно отсылающих к международным договорам Российской Федерации. К примеру, согласно ст.355 УК уголовной ответственности подлежат лица за «производство, приобретение или сбыт химического, биологического, а также другого вида оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации » (выделено мной. – Б.З.). В силу ст.356 УК уголовно наказуемо «жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением, разграбление национального имущества на оккупированной территории, применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации » (выделено мной. – Б.З.). При рассмотрении дел по обвинению лиц в совершении вышеуказанных преступлений суд обязан будет изучить содержание соответствующих международных соглашений Российской Федерации.

Таким образом, несмотря на наличие общего правила, согласно которому единственным источником уголовного права России является национальный закон, можно утверждать, что в отдельных ситуациях существуют исключения, установленные самим законом, когда положения международного договора Российской Федерации непосредственно оказывают воздействие на квалифицирующие признаки преступления.

Представляется, что приоритет норм международного права мог бы осуществляться в отношении Общей части УК РФ. В случае если при рассмотрении дела возникает коллизия между положением, содержащимся в Общей части УК РФ, и нормой международного права, приоритет в применении должен быть отдан соответствующей международно-правовой норме. К примеру, п.2 ст.11 УК, предусматривающий, что действие Кодекса распространяется на преступления, совершенные на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации, противоречит не только Конвенции по морскому праву 1982 года, участницей которой является Россия, но и общепризнанному принципу международного права – суверенному равенству государств.

Как известно, во исполнение п.4 ст.15 Конституции РФ новый УПК РФ 2001 года в ст.1 впервые предусмотрел, что «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные настоящим Кодексом, то применяются правила международного договора». Представляется, что данная норма закона будет способствовать дальнейшему и эффективному применению норм международного права при осуществлении уголовного судопроизводства.

Однако, несмотря на то, что в ранее действовавшем УПК РСФСР отсутствовала специальная норма, предусматривающая приоритет применения норм международного права перед национальным законодательством, судебная практика свидетельствовала, что суды при осуществлении уголовного судопроизводства отдавали приоритет в применении международно-правовых норм, носящих процессуальный характер.