Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

2. Административный контроль – 12 %,

3. Общественный контроль – 8%

4. Самоконтроль – 12%

5. Неупотребление спиртных напитков – 8%

6. Правовая пропаганда – 10%

7. Бдительность окружающих – 10 % Итого: – 100%

Из приведенного видно, что и в сознании самих преступников довольно верно отражаются основные причины и условия корыстных имущественных преступлений в настоящее время.

Уже после того, как было закончено наше исследование, и Ученый совет юридического факультета МГУ наградил членов социологической группы премией имени профессора М. Н. Гернета, в нашем распоряжении оказалась работа французского криминолога Стансю о преступности в Париже. По ознакомлении с этой объемистой монографией трудно было удержаться от некоторого, хотя бы краткого сопоставления состояния и динамики преступности в столицах двух различных по социально-экономической системе государств.

В 1964 году в Париже было осуждено за кражи квартир – 3465 чел., за кражи в торговых учреждениях – 2176, за кражи из автомобилей – 10 865, за карманные кражи в крупных универсальных магазинах – 712, за кражи автомобилей – 7353, за разбои – 1104. Всего осуждено за указанные виды имущественных корыстных преступлений 25 675 чел., в среднем за квартал – 6419.

Коэффициент судимости за год из расчета 3-миллионного населения Парижа – 856 осужденных.

За умышленные убийства и покушения на убийства в департаменте Сена (Париж с пригородными районами) было осуждено в 1965 году 210 человек, за квартал – в среднем 52 человека, коэффициент судимости – 7.

Уровень судимости за убийства и имущественные корыстные преступления в столице буржуазной Франции в несколько раз выше , чем в столице социалистического советского государства. При этом Франция по уровню преступности далеко уступает главным капиталистическим державам – США, Англии, ФРГ и Японии. Так, Стансю сравнивает коэффициент арестов в департаменте Сена и районе Метрополитен (Лондон с пригородами). Они равняются – соответственно на 100 тыс. населения – 32 и 52 арестованных, т. е. в Лондоне арестов больше в 1,6 раза.

Количество несовершеннолетних, прошедших через суды для преступников в возрасте до 21 года, в департаменте Сена в 1955 году составило 1510 человек, а в 1968 году – 5419 человек. За 10 лет произошел рост преступности несовершеннолетних в 2,5 раза.

Кражи за 10 лет с 1956 по 1965 год в департаменте Сена выросли на 17 %, а кражи из автомобилей – на 76 %. Убийства возросли 1964 по 1965 год на 20 %.

К каким же выводам о причинах преступности в Париже приходит Стансю в результате своего обширного и в целом довольно объективного криминологического исследования?

В объяснении причин преступности Стансю следует методу современной буржуазной криминологии. Он отрицает существование причин преступности в целом, признавая, следуя теории факторов, множество конкретных причин каждых отдельных преступлений. Среди главных факторов он называет: 1) законы современной технизации общества, которые ведут к дегуманизации последнего, 2) скученность населения в индустриальных центрах (урбанизация), 3) господствующая в обществе «мораль успеха», базирующаяся на конкуренции в богатстве, 4) бедность (автор на десятках страниц приводит жуткие картины нищеты французских трудящихся), 5) фрустрация, 6) страх, 7) скука, 8) алкоголизм, 9) неадаптированностъ иммигрантов из Африки и французов – не парижан (коэффициент судимости на 100 тыс. у нефранцузов в 2,5 раза выше, чем у французов), 10) создание вследствие научно-технической революции общества нивелированной массы, в которой укрепляются чувства неполноценности отдельной личности.

В обобщенном виде приведенные факторы подразделяются на 3 группы: 1) социальные и психологические причины преступности, вызванные к жизни научно-техническим прогрессом XX века;

2) экономические факторы в виде нищеты, жилищной скученности и безработицы; 3) моральные, идеологические факторы – «мораль успеха», «дух конкуренции».

Вторая и третья группы причин преступности, наглядно подтвержденные данными уголовной статистики и многочисленными конкретно-социологическими исследованиями Стансю, названы достаточно правдиво. Однако в силу классовой ограниченности буржуазного исследователя они не доведены до логического конца, до подлинно научной абстракции – антагонистических противоречий капиталистического общества.

Что касается первой группы причин преступности, то она требует серьезной оговорки. В ее толковании Стансю следует концепции большинства буржуазных криминологов, нашедшей отражение в решениях III (1965 г.) и IV (1970 г.) международных конгрессов по предупреждению правонарушений. Сам по себе научно-технический прогресс, именно как прогресс, не может порождать регрессивного следствия, каким является преступность. Лучшим доказательством тому служат социалистические страны, где научно-техническая революция способствует искоренению преступности.

Исключительно в капиталистическом обществе, которое развивается по законам антагонистических противоречий, оказываются возможными такие нонсенсы: прогресс порождает регресс. Ни Стансю, ни другие буржуазные криминологи не доводят научного анализа и этой причины преступности до противоречий именно классово-эксплуататорских формаций до признания имманентности преступности капиталистическому обществу.

В заключение выражаем признательность профессору В. И. Куфаеву – участнику обследования преступности в Москве в 1923 году, автору статьи о рецидивистах в сборнике «Преступный мир Москвы», за переданные в наше распоряжение анкеты, использовавшиеся в 1923 году, и рецензирование настоящей работы. Мы благодарны профессорам В. Н. Кудрявцеву, В. Д. Меньшагину и С. С. Остроумову за полезные рекомендации в их рецензиях на наш сборник, а также работникам УМВД ИТУ СССР за содействие в проведении интервью и опросов в исправительно-трудовых колониях.

Преступностью называется исторически изменчивое и преходящее, социальное и уголовно-правовое явление классового общества, слагающееся из всей совокупности совершенных преступлений в соответствующем государстве за тот или иной период.

Такое понятие преступности нельзя обнаружить ни в одном из учебников или монографий буржуазных криминологов. Понятие преступности ими формулируется внеисторически и внеклассово. Большинством, и в этом случае наблюдается единство позиций социологов и биосоциологов, вовсе опускается правовой признак преступности, а вместе с ним содержание преступности как совокупности преступлений.

По существу из всех признаков преступности, а именно: 1) исторической изменчивости и преходящего характера, 2) классовости, 3) социальности, 4) уголовно-правового характера, 5) совокупности преступлений, ведущая группа буржуазных криминологов признает только историческую изменчивость и социальный характер преступности. Биосоциологи при этом «уточняют»: преступность имеет смешанный, биосоциальный характер.