Имре Кертес - По следам преступления

17 августа я вернулся в Будапешт и пришел на квартиру к Еве Лигети; эту и следующую ночь я провел с ней. 19 августа я вернулся на самолете в Сегед, где снимал квартиру у Пальне Шаш. Денег у меня не было. Я решил вернуться в Будапешт и стать взломщиком. 24 августа я полетел в Будапешт без вещей, в кармане у меня было приблизительно 15 различных ключей. 24 августа я вновь ночевал у Евы Лигети и 25 утром предложил ей вымыть окна спальни и гостиной. Во время мытья окон приблизительно с 9 утра до 1 часу дня я был в квартире один и основательно все осмотрел. Я увидел, что у Евы осталось еще много ценностей от старых времен. В тот же день вечером я вновь пришел к Еве и провел у нее ночь. Мы легли вместе, но позднее я перешел в гостиную и спал там на кушетке.

26 августа я проснулся приблизительно в 5 утра. Закурил сигарету и, заглянув в соседнюю комнату, увидел, что Ева еще спит. В гостиной я видел бронзовую статуэтку высотой приблизительно 20 сантиметров и весом по крайней мере в 3 кг, которой решил ударить по голове Еву, а затем унести из квартиры все, что смогу. Я вошел в комнату и ударил все еще спящую Еву четыре или пять раз. Потом оделся и вышел в прихожую. Снял со шкафа большой чемодан и две сумки. В шкафу нашел золотые часы Евы и одел их себе на руку. Ломбардную квитанцию на женскую шубу положил себе в карман. Забрал несколько отрезов материи и пишущую машинку. По телефону из спальни вызвал такси к дому. На вокзале очень удивился, когда в камере хранения спросили мое имя. Это было неожиданно. Я испугался, что спросят удостоверение, и назвал свое настоящее имя. Затем на скамейке в парке я подделал удостоверение, переправив букву „l” на „t”, a букву „i”, округлив на „о”. Имя и адрес я оставил прежними, только исправил номер дома с десятки на шестерку. Затем продал найденные у Евы золотые часы и выкупил из ломбарда шубу. Купил билет на самолет и пошел на ипподром. Там я проиграл все деньги”.

В настоящее время со всей определенностью можно сказать, что в ближайшем будущем у нас не будет средств и методов, позволяющих проникнуть внутрь человеческого сознания.

А ведь казалось, что с помощью психологических экспериментов удастся выработать такую процедуру, которая поможет узнать, что зафиксировала память свидетеля или обвиняемого, иногда даже против их воли. В начале века появилась надежда на то, что можно производить диагностику обстоятельств преступления по показаниям обвиняемого или свидетеля. Поэтому новый метод получил звучное название — диагностика состава преступления.

Подвергавшимся испытанию лицам показывали одну картину. Просили ее запомнить. После этого называли слова по списку. Испытуемые должны были не задумываясь отвечать. Но если они слышали слово, которое имело отношение к картине, то в ответе не должно было быть и намека на какую-то связь с картиной. Таким образом искусственно создавалась ситуация, где испытуемому заведомо приходилось лгать. Тем самым проводилось исследование по выявлению способов разоблачения лжи. Когда стали задавать слова-вопросы, то испытуемый давал ответы через 1,8 секунды. Однако, когда он слышал слово, относящееся к картине, то продолжительность реакции заметно возрастала, не говоря уже о том, что ответное слово казалось неестественным.

Этот метод представлялся совершенным. Позднее подключившиеся к эксперименту исследователи легко могли определить, кто из испытуемых лиц уже видел определенную картину и кто нет, хотя последние в соответствии с полученными указаниями любой ценой стремились скрыть это.

Согласно новому методу допроса, для отрицающего вину обвиняемого составляется определенный список слов, ряд которых ассоциируется с обстоятельствами совершения преступления. Психолог с секундомером в руках через равные промежутки времени зачитывает слова. Если допрашиваемое лицо старается скрыть полученные им данные о преступлении, то необходимое для ответов время увеличивается, то есть более длительное время реакции выдает его. Его может выдать содержание ответов (например, в ответ на слово „зима” почти каждый человек даст ответ „холод”, на слово „топор” — „лес”; однако, согласно предположению, грабитель-убийца на слово „топор” даст ответ „кровь”).

Как происходит такой допрос, рассказывает Карел Чапек в своей юмористической новелле „Эксперимент профессора Роусса”. К профессору подводят некоего Суханека, который уже неделю находится под арестом и подозревается в убийстве владельца такси Йозефа Чепелки. Машина исчезнувшего Чепелки найдена в сарае Суханека, а на рулевом колесе и под сиденьем шофера обнаружены пятна крови. Арестованный все отрицал и даже на слова профессора стал отвечать только после угроз начальника полиции.

„— Улица, — продолжал профессор.

— Телеги, — нехотя отозвался Суханек.

— Надо побыстрей. Домик.

— Поле.

— Токарный станок.

— Латунь.

— Очень хорошо.

Суханек, видимо, уже ничего не имел против такой игры.

— Мамаша.

— Тетка.

— Собака.

— Будка.

— Солдат.

— Артиллерист.

Перекличка становилась все быстрее. Суханека это забавляло. Похоже на игру в карты, и о чем только не вспомнишь!

— Дорога, — бросил ему Роусс в стремительном темпе.

— Шоссе.

— Прага.

— Бероун.

— Спрятать.

— Зарыть.

— Чистка.

— Пятна.

— Тряпка.

— Мешок.

— Лопата.

— Сад.

— Яма.

— Забор.

— Труп.

Молчание.

— Труп! — настойчиво повторил профессор. — Вы зарыли его под забором. Так?

— Ничего подобного я не говорил! — воскликнул Суханек.

— Вы зарыли его под забором у себя в саду, — решительно повторил Роусс. — Вы убили Чепелку по дороге в Бероун и вытерли кровь в машине мешком. Все ясно.

— Неправда! — кричал Суханек. — Я купил такси у Чепелки. Я не позволю взять себя на пушку!..”

Труп Чепелки полиция обнаружила в саду Суханека. Вот видите, как просто! Необходимо только… чтобы обвиняемый согласился на подобный допрос; чтобы следователь хорошо знал обстоятельства преступления; чтобы допрашиваемый был преступником; чтобы он не знал ни метода, ни легких возможностей обмана; чтобы допросу не мешали случайные факторы и т. д.

Однако случайность вмешивается во многое. Следующим подопытным профессора Роусса был репортер Вашатко. Тайну репортера невозможно было раскрыть: на каждое слово он отвечал несколькими пустыми фразами, целым словесным букетом, газетными штампами. Гениальный Чапек с присущим ему юмором показал, чего стоит этот допрос. Диагностика обстоятельств преступления не смогла укорениться в следственной практике.

С тех пор диагностика состава преступления, или, как ее называют психологи, исследование словесного рефлекса, всегда с успехом проводится в лабораторных условиях, но терпит крах в комнате для допросов.