Микки Нокс - Меня зовут Джеффри Дамер. Подлинная история серийного убийцы [litres]

1978 год

– Привет, мама, ты куда-то собираешься? – спрашивает Джеффри. Весь их небольшой одноэтажный дом с двумя спальнями, гостиной и небольшой террасой сейчас ходит ходуном. Джеффри даже и не подозревал, какое дикое количество хлама хранит это небольшое ветхое здание, лишь немногим превосходящее по размеру сарай во внутреннем дворе. Повсюду разбросаны какие-то пакеты с одеждой, игрушками, фенами, лампами и тому подобным скарбом. Дэвид сидит на диване посреди всего этого хаоса и меланхолично листает журнал с комиксами. Кажется, что ему глубоко безразлично, что здесь происходит.

Пару месяцев назад Лайонел и Джойс разошлись. Лайонел просто переехал из дома в мотель, но старался строить свою жизнь по-прежнему. Он все так же хотел встречать и провожать детей, приходить домой на ужин и привычно ругаться с женой. Джойс каждый раз при виде мужа впадала в истерику, и начинался дикий скандал. Гораздо хуже обычного.

Однажды, когда Лайонел в очередной раз заезжает к ним на ужин, его встречает сотрудник полиции и говорит о том, что ему лучше покинуть этот дом.

– Мы пока еще не развелись и этот дом принадлежит мне.

– Он принадлежит нам, а после развода я заберу его себе, – кричит Джойс из-за спины сотрудника полиции.

– Насколько я знаю, ваша жена вчера успела оформить развод, ваша подпись на документах уже была, – спокойно и даже немного скучающе объясняет полицейский. – Сегодня она подала иск о преследовании и попросила запретить вам приближаться к этому дому. Пока нет решения суда, но я все же советую вам покинуть этот дом, сэр.

Джойс торжествующе улыбается Лайонелу и называет дату заседания суда. Спустя неделю суд выносит решение о запрете посещения Лайонелом собственного дома. И вот сейчас Джойс в приступе очередной гиперактивности бегает по этому дому и собирает вещи.

– Да, мы поедем к моим родителям ненадолго, – говорит Джойс и сдувает с покрывшегося испариной лба пару прядей.

– Когда вернетесь? – без особенного интереса спрашивает Джеффри и садится на диван рядом с братом.

– Пока не знаю, не думаю, что мы вернемся, – скороговоркой говорит Джойс и начинает нервно озираться по сторонам в поисках какой-то очень нужной ей сейчас вещи.

– Погоди, а как же… Ладно, я позвоню папе, раз вы уезжаете, он может переехать назад сюда из мотеля.

– Не надо ему звонить, Джеффри, – безапелляционно заявляет Джойс. – Ты уже взрослый. Поживешь один пару месяцев.

– Но почему? – продолжает недоумевать Джеффри.

– Родители живут в другом штате, – поясняет Джойс. – Лайонел имеет право запретить мне вывозить Дэвида за пределы штата. Зная твоего отца, он именно так и сделает. Будет лучше, если он пока не будет знать о том, что мы переехали. Веди себя хорошо, сынок.

1977–1978 годы

Следующий учебный год – последний. По традиции, лучшие ученики школы удостаиваются чести съездить на многодневную экскурсию в Вашингтон. Обычно туда едут ученики из так называемого Общества Чести. Это своего рода клуб лучших учеников школы. Сюда входит Президент школы, сейчас это не в меру активная и амбициозная блондинка, возглавляющая команду чирлидинга. Еще в Обществе Чести обычно состоят не только и не столько хорошие ученики, но, прежде всего, социально активные школьники, члены различных общественных организаций и пр. Члены этого клуба считаются элитой школы, поэтому даже если ты отличник и ходишь на все мыслимые кружки, далеко не факт, что тебе разрешат вступить сюда.

Из их компании сюда в том году вступил только Дерф, да и то по чистой случайности. Он работал в школьной газете и рассылал свои рисунки по всевозможным редакциям и конкурсам. Неожиданно в школьную редакцию пришло письмо, в котором сообщалось, что он победил в конкурсе. Дерф сам же и позаботился, чтобы заметка об этом попала в газету, ну а уж главный редактор похлопотала, чтобы Дерфа включили в Общество Чести. Чтобы не упустить возможность съездить в Вашингтон, Дерф даже несколько раз посещал собрания этого клуба Зазнаек.

Джеффри даже не надеялся вступить в этот клуб. Отец даже периодически подшучивал над ним, спрашивая, когда сын поедет в Вашингтон. Это всегда вызывало взрыв веселья, потому что даже предположение о том, что Джеффри – лучший ученик школы, вызывало взрыв хохота. Тем не менее он был лучшим. Если и не первым, то уж точно в первой десятке учеников по среднему баллу. Просто этого никто и никогда не замечал и не брал в расчет. Тебя ведь определяет то, с кем ты общаешься, и то, как ты себя подаешь. Джеффри всегда был одиночкой и лишь в последние пару лет обзавелся приятелями, которых при всем желании нельзя было назвать лучшими. Дерф? Ну тот все же считался творческой личностью, художником, к нему и требования особенные.

– Дамер, на выходных поедешь на соревнования по теннису, – сообщает тренер секции по теннису.

– Но я не собирался, даже не записывался, – пытается возмутиться Джеффри.

– Те, кто записывался, участвовать не смогут по своим причинам. Если поедешь, позабочусь о том, чтобы тебя включили в список тех, кто поедет в Вашингтон, – недовольно говорит тренер.

– Серьезно?

– Абсолютно. И хотя бы постарайся победить.

Он побеждает в семи раундах из десяти и выводит команду школы на уровень штата. Случайно. Однако тренер неожиданно начинает его уважать и ставить в пример. Более того, он действительно исполняет обещание и ставит максимальный балл по теннису, что тут же делает Джеффри достаточный рейтинг для поездки в Вашингтон.

Когда Лайонел узнает об этом, он просто не верит своим ушам.

– Ты просто хочешь исчезнуть на несколько дней, вот и врешь, – недовольно ворчит он.

– Я уже давно вхожу в Общество Чести, папа, просто ты никогда не слушаешь, – зачем-то врет Джеффри. Лайонел отрывает взгляд от бланка с разрешением на поездку в Вашингтон и смотрит на сына с уважением. Впервые. Теперь уже понятно, зачем Джеффри соврал ему. Ради вот этого мимолетного проблеска уважения или гордости. Взгляд был мимолетный, понять было сложно.

Поездка рассчитана на пять дней. Сорок учеников приходят к назначенному времени к школе, загружают свои вещи и садятся в автобус грязно-желтого цвета. Поездка рассчитана на четыре ночи, две из которых они должны провести в вечнозеленом штате [10] Вашингтон. – Прим. ред. .