Микки Нокс - Меня зовут Джеффри Дамер. Подлинная история серийного убийцы [litres]

Лайонел: Мой бывший босс говорил, что на все воля Божья, и я придерживаюсь такого же мнения. Но…

Ларри Кинг: Да, но мы же проводим довольно исчерпывающие исследования в этих областях по изучению…

Шери: Серийных убийц, как Джефф. Так?

Ларри Кинг: Серийных маньяков.

Шери: Конечно, эти исследования проводятся.

Лайонел: Знаете, Ларри, есть определенный типаж маньяков, например: это белый мужчина 34 лет, и так далее и тому подобное…

Ларри Кинг: Замкнутый одиночка, так?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Но он отличался от других.

Лайонел: …который издевается над животными…

Шери: Он был маньяком, который не подходил ни под один типаж.

Лайонел: Он не издевался над животными и поэтому не подходил под психотип маньяка, только одна черта характера могла бы подойти под типаж маньяка. Это его чрезмерная замкнутость.

Ларри Кинг: Как я понял из ваших слов, если ребенок чрезмерно замкнут и необщителен, а также рано начинает тяготеть к выпивке – это и есть те знаки, на которые нужно обращать внимание? Выпивка тоже является поводом для беспокойства?

Лайонел: Да.

Шери: Да, это должно было стать сигналом и для нас.

Ларри Кинг: Как вы сейчас живете?

Шери: Мы, мы… хорошо.

Лайонел: Да, неплохо…

Шери: Мы живем скромно, живем с верой, которая помогает преодолевать нам все это. Мы нашли много друзей, которые поддерживают нас в этой вере. Друзья, которые не отреклись от нас в то страшное время, останутся друзьями навсегда.

Мы потеряли большинство из наших родственников, людей, с которыми были хорошо знакомы, но у нас также остались друзья, которые не постеснялись нашего с ними знакомства и так же уважают нас, потому что они понимают, что мы не сделали ничего плохого. Так что жизнь налаживается.

Ларри Кинг: У вас есть родственники, которые перестали общаться с вами после произошедшего?

Лайонел: Да, было несколько человек, которые не захотели в дальнейшем поддерживать с нами отношения.

Ларри Кинг: А люди, которые так же, как и вы, носили фамилию Дамер?

Лайонел: Мне кажется, что это очень узкий круг людей, так как фамилия Дамер довольно-таки редкая. Даже если вы будете путешествовать из города в город и заглядывать в каждый телефонный справочник, то Дамеров там будет не так уж и много. Но я примерно могу представить, как, наверное, грубо бы обходились с этими людьми, которые все же носят эту фамилию.

Ларри Кинг: Вы до сих пор поддерживаете отношения с родственниками жертв?

Лайонел: С некоторыми из них – да, с одной из сестер его жертв мы даже стали близкими друзьями. Мы довольно хорошо общаемся.

Лайонел: Это все заслуга Шери.

Шери: Мы просто нашли правильный подход.

Ларри Кинг: Подружиться с сестрой жертвы?

Шери: Да, Ларри. Это пошло на пользу нам всем – поделиться мыслями и чувствами с пострадавшей стороной, дать им понять, что пережили мы, и узнать, что пережили они. И это излечивает.

Лайонел: Мы устроили ей встречу с Джеффом, когда он находился в тюрьме. И после того, как его убили, мы тоже встречались.

Шери: Она присутствовала на поминальной службе.

Лайонел: Когда она была на поминках, она сказала мне: «Лайонел…»

Шери: Она простила Джеффа.

Лайонел: Она сказала: «Лайонел, я простила Джеффа».

Ларри Кинг: Она поступила очень великодушно, по-христиански.

Шери: Да. Она удивительная женщина.

Ларри Кинг: Лайонел, если честно, вы чувствуете за собой вину?

Лайонел: Если честно, то нет, но иногда я чувствую, что да, а потом думаю, что я же не принимал в этом участия. Но до сих пор я ощущаю за собой вину только за то, что я не уделял должного внимания Джеффу, так же как и моей первой жене.

Этот опыт пришел со временем, когда уже знаешь, как выстраивать отношения со своей женой, и все те упущения, которые ты допустил в воспитании своих детей. Но это не должно даваться такой ценой.

Ларри Кинг: Кто-нибудь собирается снимать кино про это?

Шери: Все возможно.

Лайонел: Да, есть двое парнишек – Амблер и Дикинсон, которые хотят снять фильм на основе реальных событий.

Шери: По книге Лайонела «История отца».

Ларри Кинг: Вы будете помогать им в создании фильма?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Скоро будет День отца (американский праздник. – Прим. авт.), в это воскресенье.

Шери: Да.

Лайонел: Пускай этот день поможет нам.

Ларри Кинг: Большое вам спасибо.

Лайонел: И вам спасибо, Ларри.

Ларри Кинг: Приятно было познакомиться с вами.

Шери: Спасибо.

Лайонел: Это большая честь для нас.

Ларри Кинг: С нами были Лайонел и Шери Дамер, родители Джеффри Дамера. До свидания.

28 ноября 1994 года

– Эй, Скарвер, ты совсем ошалел? Ты где сейчас должен быть? – спрашивает один из охранников у заключенного, решившего вместо мытья туалетов понаблюдать за птичками в окне.

Кристофер Скарвер продолжает смотреть в окно и отчего-то улыбаться. Свет от зарешеченного окна оставляет его в тени. Виден лишь силуэт заключенного. Заподозрив что-то неладное, охранник подходит чуть ближе и замечает, что руки мужчины красные от крови. Темная жидкость все еще капает с его ладоней, пачкая штаны тюремной робы, а костяшки пальцев сбиты до кости. Все это никак не вяжется с абсолютным умиротворением и блаженной улыбкой на лице заключенного.

– Скарвер, что ты, черт возьми, натворил? – спрашивает его охранник еще раз.

– Господь говорит со мной, – откликается мужчина.

– Он с тобой все время болтает, что ты натворил? – как можно спокойнее спрашивает охранник, нажимая кнопку тревоги на рации.

1994 год

Джеффри Дамеру одобряют перевод в общую камеру. Теперь он живет в камере с еще одним заключенным. Как ни странно, они неплохо ладят. Перевод значит еще и большее количество времени для работы, посещения различных кружков и собраний. Дамер умеет жить в казарме и всегда патологически аккуратен. Он умеет моментально собираться и никогда не оставляет себе редкие посылки от друзей и сумасшедших фанатов. Он все так же держится обособленно, но никогда не проявляет страха, а в тюрьме это важно. Как и всегда, он сам по себе, в своем мире.

Тем не менее теперь ему приходится жить с сокамерником, работать вместе с несколькими заключенными в нарядах по три человека, общаться с членами Христианского общества и участниками секции большого тенниса. То есть круг его общения как никогда широк и разнообразен. Конечно, после того, как вечером показывают какую-нибудь программу, посвященную Милуокскому монстру, утром кто-то пытается спровоцировать его на драку. Дамер никогда не идет на провокацию. Кажется, что он даже хочет, чтобы его ударили. Это абсолютное отсутствие адреналина в крови всегда инстинктивно останавливает противников. Если жертва не боится, нападать не стоит. Непреложный закон живой природы.