Любовь Лобанова - Преступления против правосудия

Наконец, следует обратить внимание на типичность совершения побега, сопряженного с применением насилия. Так, по данным А. И. Друзина насилие имело место в 5% случаев совершения анализируемого преступления [845]. Нередки и случаи применения при этом оружия или предметов, используемых в качестве такового.

Ш. отбывал наказание в одном из исправительных учреждений Волгоградской области. 31 мая 1996 г. он предварительно договорился с осужденным У. совершить побег, убить при этом конвоира и завладеть его оружием. 2 июня 1996 г. Ш. и У. под конвоем сержантов внутренней службы А. и Б. вывели с территории колонии на охраняемую зону питомника служебного собаководства для производства работ. Оставшись в вагончике одни с конвоиром А., Ш. и У. напали на него. При этом У. обхватил сзади конвоира, приставил нож к горлу, а Ш. стал выхватывать автомат. Поскольку А. оказал сопротивление и ему на помощь бежал Б., Ш. имевшимся у него ножом с целью завладения оружием и совершения побега нанес А. удар в левую половину груди, от чего тот скончался на месте. Завладев автоматом, Ш. и У. выбежали из вагончика. Однако прибежавший Б. после предупредительных выстрелов ранил нападавших. От полученных ранений У. 26 июля 1996 г. скончался, и дело в отношении него было прекращено. Ш. осужден Волгоградским областным судом по совокупности п. «в», «е», «н» ст. 102 УК РСФСР, ст. 15 и п. «б», «в», «г» ч. 2 ст. 188 УК РСФСР и ст. 218 1УК РСФСР, а также за ряд других совершенных им преступлении [846].

Содержание признака «применение насилия, опасного для жизни и здоровья, а равно угрозы такого насилия» аналогично его содержанию в других составах преступления [847]. Специфику следует, на наш взгляд, искать в назначении насилия или угрозы, а также в круге лиц, к которым они применяются. Насилие (угроза) есть средство преодоления препятствий на пути к оставлению места лишения свободы, ареста или избавления от стражи, и применяться оно может ко всем, кто препятствует или может воспрепятствовать побегу, в том числе и к другим осужденным либо лицам, находящимся в предварительном заключении. Судя по санкции ч. 2 ст. 313 УК за пределами данного состава преступления находится не только убийство, но и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Требуется дополнительная квалификация и в том случае, когда побег сопряжен с захватом заложников, ибо обычный побег не затрагивает основ общественной безопасности и не имеет целей, присущих преступлению, предусмотренному ст. 206 УК.

Статьей 313 УК содеянное не охватывается полностью и тогда, когда для осуществления побега совершается нападение на сотрудников места лишения свободы или содержания под стражей либо их близких, поскольку в подобных случаях еще и дезорганизуется деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию преступников от общества. Такого рода побег должен квалифицироваться по совокупности с ч. 2 или 3 ст. 321 УК.

Понятие «применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия», также употребляется при описании квалифицирующих признаков других составов преступлений.

Поскольку законодатель в ч. 3 ст. 313 УК не связывает наличие квалифицирующего признака с каким-то определенным видом оружия, под последнее понятие, видимо, подпадают все виды оружия, называемые таковым Федеральным законом от 13 ноября 1996 г. (с изм. и доп. от 31 июля 1998 г. и от 8 декабря 2003 г.) [848]. Согласно этому нормативному акту оружием признаются устройства или предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели, подачи сигналов. К таковым отнесено огнестрельное, холодное и газовое оружие.

Содержание понятия «применение оружия» не должно, на наш взгляд, выходить за рамки сознательного использования поражающих свойств оружия. Именно в этом смысле данное понятие раскрывается в некоторых законодательных актах. Так, в упомянутом выше Законе РСФСР «О милиции» термин «применение оружия» трактуется именно так и отличается по содержанию от терминов «использование оружия» и «обнажение оружия» (ч. 1 и ч. 2 ст. 15, ч. 1 ст. 16) [849]. Вряд ли прав А. И. Чучаев, утверждая, что «данный признак охватывает и угрозу применения оружия для оказания психологического воздействия на представителей охраны, администрации мест лишения свободы, ареста или предварительного заключения и иных лиц с целью подавления их воли» [850]. Следует, думается, согласиться с О. В. Мазуром, который применительно к ст. 188 УК РСФСР рассуждал следующим образом. При совершении побега с целью облегчения его совершения оружие может использоваться для оказания психического воздействия на любого, кто препятствует побегу. Хотя во многих случаях оружие выступает в собственном смысле этого слова, однако при квалификации содеянного п. «в» ч. 2 ст. 188 неприменим, если отсутствует признак использования оружия, т. е. нет непосредственного применения или попыток применения оружия против живой цели и не создается реальной угрозы для жизни и здоровья людей [851].

Надо полагать, в подобных случаях будет иметь место другой особо квалифицирующий признак анализируемого преступления — совершение последнего с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья. Весьма полезной мы считаем рекомендацию, данную Пленумом Верховного Суда РФ в абз. 3 п. 23 постановления от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»: «Если лицо демонстрировало оружие или угрожало заведомо негодным или незаряженным оружием либо имитацией оружия, например, макетом пистолета, игрушечным кинжалом и т. п., не намереваясь использовать эти предметы для причинения телесных повреждений, опасных для жизни и здоровья, его действия (при отсутствии других отягчающих обстоятельств) с учетом конкретных обстоятельств дела следует квалифицировать как разбой, ответственность за который предусмотрена частью первой статьи 162 УК РФ, либо как грабеж, если потерпевший понимал, что ему угрожают негодным или незаряженным оружием либо имитацией оружия» [852]. Из формулировки постановления вытекает, что простая демонстрация оружия может рассматриваться как его применение и позволяет действия, направленные на завладение имуществом, расценивать как разбой, ибо по своей сути она является угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья. Приведенная рекомендация, думается, может быть учтена и при квалификации побегов. По своему содержанию признаки «применение насилия, опасного для жизни и здоровья, либо угроза применения такого насилия», «применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия», имеют несомненное сходство, хотя цель применения насилия или указанных предметов в составах преступлений, предусмотренных ст. 162 и 313 УК, различна. Точно так же для толкования понятия «предметы, используемые в качестве оружия», применительно к побегу может быть востребована рекомендация, данная в абз. 2 п. 23 упомянутого постановления Пленума Верховного Суда РФ. «Под предметами, используемыми в качестве оружия, — разъясняет Пленум, — следует понимать предметы, которыми потерпевшему могли быть причинены телесные повреждения, опасные для жизни или здоровья (перочинный или кухонный нож, бритва, ломик, дубинка, топор, ракетница и т. п.), а также предметы, предназначенные для временного поражения цели (например, механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми и раздражающими веществами)» [853].