Любовь Лобанова - Преступления против правосудия

Приведенная последней позиция Верховного Суда РФ нам представляется правильной. Только она, на наш взгляд, учитывает специфику побега из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи как посягательства против правосудия.

Наказание по ч. 1 ст. 313 УК предусмотрено в виде лишения свободы на срок до трех лет.

Изменения, внесенные в Уголовный кодекс Федеральным законом от 8 декабря 2003 г., коснулись и квалифицирующих признаков анализируемого состава преступления. Можно утверждать, что в новой редакции ст. 313 УК усилена дифференциация ответственности за побег из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи. Это выразилось в переводе в разряд особо квалифицированных составов побега, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, а равно с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 3), а также в отнесении деяния, предусмотренного ч. 2 рассматриваемой статьи, к преступлениям средней тяжести, тогда как из предыдущей редакции ст. 313 УК следовало, что побег, совершенный группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, является тяжким преступлением (ч. 3 и 4 ст. 15 УК).

В ч. 2 ст. 313 УК содержится теперь один квалифицирующий признак. Диспозиция данной части статьи сформулирована следующим образом: «то же деяние, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой».

Определение понятий «совершение преступления по предварительному сговору группой лиц», «совершение преступления организованной группой» дается в ст. 35 УК. Безусловно, оно может быть использовано и для уяснения содержания квалифицирующего признака, предусмотренного ч. 2 ст. 313 УК В юридической литературе, однако, поднимался вопрос, может ли совершающая побег группа состоять не только из заключенных, но и из иных лиц? Иногда на этот вопрос отвечают положительно [840]. Такое мнение нам представляется ошибочным. В ч. 2 ст. 313 УК говорится о том же деянии, отягощенном квалифицирующими признаками, а не о новом преступлении. Следовательно, квалифицированные виды побега должны, прежде всего, обладать всеми признаками основного состава. В частности, участвующие в этом преступлении лица должны быть наделены признаками специального субъекта, т. е. в качестве членов группы должны рассматриваться лишь лица, отбывающие наказание либо находящиеся в предварительном заключении.

Действия иных лиц в соответствии с указаниями в ч. 3 и 4 ст. 34 УК должны оцениваться лишь как соучастие в преступлении со ссылкой на ст. 33 УК.

Для квалификации действий соучастников побега как преступления, совершенного по предварительному сговору группой лиц, требуется также, чтобы каждый из них выполнял объективную сторону данного состава преступления полностью или частично. В этом мы солидарны с А. В. Шеслером и А. В. Самохиным [841]. Поскольку в основном составе преступления в рамки объективной стороны укладывается только незаконный самовольный выход за пределы реальной или воображаемой линии охраны, поскольку лишь совершение направленных на это действий дает основание признавать соучастника членом группы. Интересный пример из практики Верховного Суда РФ приводит Ю. И. Кулешов.

Свердловским областным судом Н. и С. были осуждены за ряд преступлений, в том числе и за побег по предварительному сговору группы лиц. Изменяя приговор, высшая судебная инстанция признала излишним указание на групповой характер преступления, поскольку Н. один совершил побег из-под стражи, а С. только оказал ему в этом содействие, передав аэрозольное средство для применения его в отношении охраны при совершении побега, и бежать сам не намеревался [842].

Из приведенного примера видно, что Верховный Суд РФ важным для признания побега совершенным по предварительному сговору группой лиц считает наличие умысла на оставление места лишения свободы (преодоление линии охраны), по крайней мере, у двух лиц.

Признание побега групповым невозможно без установления признака согласованности действий соучастников, которая означает объединение усилий соответствующих субъектов в достижении цели покинуть место лишения свободы либо преодолеть линию охраны. Причем подобная согласованность должна быть подкреплена предварительной договоренностью о совместном совершении побега. Кроме того, она должна касаться «основных юридически значимых признаков замышляемого преступления» [843]. Если соучастники договариваются только о совместной деятельности после совершения побега, вряд ли последний может быть признан групповым. Важно также, чтобы договоренность была достигнута до начала выполнения действий, направленных на самоосвобождение лиц, отбывающих наказание или находящихся в предварительном заключении.

Предварительный сговор о совершении преступления характеризуется осведомленностью виновных о совместности совершаемого преступления, что является обязательным для любого группового преступления. «В групповом посягательстве, — подчеркивает Р. Р. Галиакбаров, — общественно опасные действия субъектов всегда внутренне согласованы двусторонней связью» [844].

Из положений ч. 3 ст. 35 УК вытекает, что совершение побега организованной группой предполагает предварительное объединение совершающих побег лиц с целью совершения одного или нескольких преступлений в устойчивую группу.

При этом объединение усилий для совершения действий, направленных непосредственно на самоосвобождение, также обязательно.

Совершение побега из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи по предварительному сговору группой лиц или организованной группой представляет собой единое преступление. Поэтому вопрос о моменте окончания преступного посягательства должен решаться единообразно применительно ко всем его соучастникам. Думается, для признания деяния оконченным необходимо, чтобы цели самоосвобождения достигли все члены группы. Ведь именно для этого они объединяли свои усилия. Соответственно, если одному из входящих в группу субъектов не удалось преодолеть линию охраны, содеянное должно квалифицироваться как покушение на совершение группового побега для всех исполнителей данного посягательства.

Как уже было упомянуто, уголовная ответственность повышается, если побег совершен с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, либо с применением угрозы такого насилия, а равно с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 3 ст. 313 УК). Отнесение названных признаков к особо квалифицирующим вполне закономерно, поскольку такие посягательства связаны с причинением вреда (угрозой причинения вреда) другим объектам уголовно-правовой охраны — здоровью личности, личной безопасности, телесной и психической неприкосновенности человека. Оправдано и «соседство» данных признаков в одной части ст. 313 УК, не содержащей теперь деления на пункты. Ведь в реальной жизни соответствующие обстоятельства нередко сочетаются друг с другом.