Андрей Байбарин - Уголовно-правовая дифференциация возраста

Ряд ученых, критикуя содержание ч. 3 ст. 20 УК РФ, указывает также на отсутствие законодательно предусмотренных мер, снижающих социальную опасность несовершеннолетних, обнаруживающих отставание в психическом развитии [305] См., например,: Кудрявцев И., Морозова М. Указ. соч. С.29; Зиядова Д.З. Указ. соч. С. 41; Александров А.Н. Указ. соч. С. 11. . Приведенное утверждение представляется нам спорным. Действительно, в данном случае не могут быть назначены принудительные меры воспитательного воздействия, так как, в соответствии со ст.90 УК РФ, они могут применяться в случае освобождения лица от уголовной ответственности, тогда как лицо, в отношении которого принято решение о применении ч. 3 ст. 20 УК РФ, не подлежит уголовной ответственности и тем самым не подпадает под сферу действия уголовного закона. Этим объясняется и отсутствие в УК РФ указаний на какие бы то ни было способы профилактики совершения такими лицами преступлений в будущем. Соответствующие меры, однако, установлены законодателем в иных нормативных правовых актах [306] Об образовании: закон РФ от 10 июля 1992 г. №3266-1 // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации от 30 июля 1992 г. № 30. Ст.1797. . Кроме того, представляется нелогичным акцентирование внимания на общественной опасности личности несовершеннолетних, в отношении которых применена ч. 3 ст. 20 УК РФ, и на возможности совершения ими нового преступного деяния. Закрепление в УК РФ рассматриваемой нормы определяется оценкой законодателем личности несовершеннолетнего как не представляющей общественной опасности. Простое допущение обратного перечеркивает смысл ее существования.

Лица, имеющие отставание в психическом развитии, совершают общественно опасное деяние вследствие того, что не осознают фактического характера и социальной значимости своих действий и возникающих в результате последствий, а не в результате наличия установки на девиантное поведение. Кроме того, несовершеннолетнее лицо отстает в развитии по причинам, не связанным с психическим расстройством; следовательно, отсутствуют основания утверждать, что сущность правового запрета и недопустимость совершения подобных деяний в дальнейшем, в ходе предварительного расследования, не будут этим лицом адекватно восприняты и осознаны. Поэтому было бы неправильным закреплять в законодательстве норму, предписывающую в обязательном порядке помещать лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу ч. 3 ст. 20 УК РФ, в специализированные учреждения закрытого типа для применения к ним мер социальной адаптации. Справедливо, на наш взгляд, осуществлен данный подход в Федеральном законе «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», в соответствии с которым вопрос о необходимости помещения лица в специализированное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа по основаниям, предусмотренным ч. 4 ст.15 Указанного ФЗ, решается в индивидуальном порядке: сначала — комиссией по делам несовершеннолетних и защите их прав, а затем — судом.

Таким образом, норма о психической незрелости в предлагаемой нами редакции будет выглядеть следующим образом:

«Статья 20.1. Психическая незрелость

Если лицо достигло возраста уголовной ответственности, установленного за совершение соответствующего деяния, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не могло осознавать общественную опасность своих действий (бездействия), оно не подлежит уголовной ответственности».

Анализируя возраст наступления уголовной ответственности, необходимо учитывать еще одну категорию — лиц пожилого и старческого возраста. Как отмечалось выше, практически все проводимые в рамках уголовного права исследования, посвященные возрасту, рассматривают лишь минимальную границу возраста наступления уголовной ответственности. Отдельные вопросы, связанные с пожилым возрастом субъекта преступления, в юридической литературе поставлены лишь в последние годы; большинство аспектов данной темы не получило до сих пор и законодательного закрепления.

В науке отсутствует единое мнение по вопросу о необходимости установления предельной возрастной границы уголовной ответственности для лиц, совершивших преступление в пожилом и старческом возрасте. Причем среди юристов и психологов имеют место самые различные точки зрения, которые нуждаются в комплексном научном обосновании не только специалистами данных направлений, но и с позиции медицины. Боровых Л.В. отмечает существование потребности в специальном уголовно-правовом механизме по реализации ответственности пожилых людей за совершенные преступные деяния [307] Боровых Л.В. Указ. соч. С.15. . Павлов В.Г. считает, что такой потребности на данный период времени законодатель не испытывает, так как границы пожилого и старческого возраста условны, и для каждого человека, исходя из физиологических и индивидуальных особенностей его организма и его образа жизни, они будут также разными, поэтому лица пожилого и старческого возраста, совершившие преступления во вменяемом состоянии, способны нести уголовную ответственность на общих основаниях в соответствии с ч.1 ст. 20 УК РФ 1996г. [308] Павлов В.Г. Субъект преступления. СПб., 2000. С.75. Психолог О.Д. Ситковская, напротив, отмечает важность установления верхнего порога уголовной ответственности [309] Ситковская О.Д. Проблема верхней возрастной границы уголовной ответственности // Особенности развития уголовной политики в современных условиях. М.,1996. С.64. .

Интересна по данному вопросу позиция Р.И. Михеева. Определяя максимальный возрастной предел в уголовном праве как высшие календарные возрастные границы, с которыми связывается наступление определенных юридических последствий, он обращает внимание на то, что ни одно законодательство в прошлом и настоящем не содержало и не содержит нормы, устанавливающей максимальный возраст уголовной ответственности. «Установление же в нормативном акте общей нормы, определяющей максимальный возрастной предел уголовной ответственности, на наш взгляд, нецелесообразно и противоречило бы уголовно-правовому принципу виновной ответственности. Вина и уголовная ответственность, например пожилых, престарелых или стариков, может исключаться в силу предусмотренных законом обстоятельств (например, вследствие невменяемости, вызванной старческим маразмом), а не в силу достижения лицом определенного возрастного предела (например, 60 или 70 лет)» [310] Михеев Р.И. Возраст... С.12. .