Андрей Байбарин - Уголовно-правовая дифференциация возраста

Статья 242.1 «Изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних» введена в УК РФ Федеральным законом от 08.12.2003 г. №62-ФЗ. Объективная сторона деяния, предусмотренного ч. 3 указанной статьи, состоит в изготовлении, хранении или перемещении через государственную границу в целях распространения, публичной демонстрации или рекламирования либо распространении, публичной демонстрации или рекламировании материалов или предметов с порнографическими изображениями заведомо малолетних, а также в привлечении лиц, заведомо не достигших 14-летнего возраста, в качестве исполнителей для участия в зрелищных мероприятиях порнографического характера. Объект посягательства является аналогичным объекту рассмотренной выше нормы.

Законодатель указывает на малолетний возраст потерпевшего и в ст. 228.1 УК РФ. В соответствии с п. «в» ч. 3 указанной статьи, установлена повышенная уголовная ответственность за осуществление незаконного производства, сбыта или пересылки наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов в отношении лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста. При этом умыслом лица, совершающего одно из перечисленных в диспозиции действий, должен охватываться тот факт, что оно производит, передает на возмездной или безвозмездной основе либо пересылает указанные вещества лицу, не достигшему 14 лет, то есть для квалификации по п. «в» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ необходимо наличие признака заведомости. На необходимость его установления указывает и Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 15.06.2006 г. №14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» [416] БВС РФ. 2006. № 8. .

В литературе справедливо отмечается, что регламентирование повышенной общественной опасности и ответственности за преступления в сфере незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов в отношении малолетних и несовершеннолетних является чрезвычайно актуальным, в связи с ростом наркотизации молодежи [417] См., например,: Тонков В.Е. Особенности определения объекта и предмета посягательства при квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков // Законодательство и экономика. 2006. № 9. С. 19. . В этой связи не ясно, почему совершение преступления, предусмотренного ст. 228.1 УК РФ, в отношении заведомо малолетнего лица рассматривается как обладающее повышенной общественной опасностью по сравнению с совершением указанных действий в отношении несовершеннолетнего, а состав склонения к потреблению наркотических средств и психотропных веществ (ст. 230 УК РФ) не содержит такого признака потерпевшего, как малолетний возраст. Представляется необходимым устранить указанное противоречие, внеся соответствующий признак в качестве альтернативного в ч. 3 ст. 230 УК РФ.

Анализ некоторых норм УК РФ обнаруживает непоследовательность проведения законодателем дифференциации уголовной ответственности с учетом возраста потерпевшего. Например, наличие квалифицированных составов — п. «в» ч.2 ст.105, п. «б» ч.2 ст.111', п, «в» ч.2 ст.112, п. «г» ч.2 ст.117 УК РФ — позволяет суду учитывать малолетний возраст потерпевшего в рамках заведомо беспомощного состояния. Однако, как нами обосновано выше, беспомощное состояние является оценочным признаком и устанавливается судом; необходимость же доказывать «заведомость» знания субъекта преступления о беспомощном состоянии потерпевшего во многих случаях не позволяет обеспечить надлежащую уголовно-правовую охрану интересов малолетних. Представляется, что малолетний возраст потерпевшего должен получить самостоятельную правовую оценку в числе квалифицирующих признаков указанных статей.

В действующем законодательстве нередко имеет место противоречие между квалифицирующими признаками. В частности, норма ст.131 УК РФ беспомощное состояние потерпевшей рассматривает как альтернативный криминообразующий признак основного состава (ч.1), заведомое несовершеннолетие потерпевшей — как квалифицирующий признак состава (п. «д» ч.2), а заведомое малолетство — как особо квалифицирующий (п. «в» ч. 3).

Выше нами указывалось на тот факт, что разграничение малолетнего и несовершеннолетнего возраста потерпевшего в УК РФ произведено непоследовательно, в связи с чем правоприменитель зачастую поставлен перед необходимостью расширительного толкования понятия несовершеннолетнего лица. В частности, это касается п. «д» ч.2 ст.126, п. «д» ч.2 ст.127, п. «б» ч.2 ст. 127.1, п. «б» ч.2 ст. 127.2, п. «д» ч.2 ст. 206 УК РФ. С нашей точки зрения, в указанных случаях признак «...заведомо несовершеннолетнего» следует заменить на «лица, заведомо не достигшего 18 лет» с тем, чтобы обеспечить надлежащую правовую охрану интересов малолетних.

В то же время в ряде статей — ст. 150, 151, 156 УК РФ — устранение законодательного пробела путем введения общего для данных возрастных периодов признака не сможет отразить повышенной общественной опасности посягательств на права и интересы малолетних. В данном случае представляется необходимым введение самостоятельного квалифицирующего признака — «совершение преступления в отношении лица, не достигшего четырнадцати лет».

Непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст.150 УК РФ — вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, — выступает нормальное физическое и психическое развитие и воспитание несовершеннолетнего. Состав рассматриваемого преступления — формальный, деяние считается оконченным с момента выполнения активных действий, указанных в диспозиции и направленных непосредственно на самого потерпевшего. Согласно определению Судебной коллегии Верховного Суда СССР по делу Г. и О. от 08.12.1945 г., «подстрекательство или привлечение несовершеннолетних к совершению преступлений предполагает активное психологическое воздействие с целью склонения несовершеннолетних к занятию преступной деятельностью; поэтому одно лишь допущение взрослым присутствия несовершеннолетних при совершении им преступления, лишенное упомянутой цели, не содержит состава указанного выше преступления» [418] Вопросы уголовного права и процесса в практике Верховных Судов СССР и РСФСР (1938-1969 гг.). / под общ. ред. С.В. Бородина. 2-е изд., доп. и перераб. М.,1971. С.239. .

Однако суды позицию Верховного Суда РФ не всегда принимают во внимание. Так, приговором Мантуровского районного суда Курской области от 08.11.2006 г. по уголовному делу в отношении Н., 1990 г.р., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст. 214 УК РФ, и С., 1987 г.р., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 214 УК РФ ч.1 ст.150 УК РФ, С. признан виновным в вовлечении несовершеннолетнего в совершение вандализма, выразившегося в порче имущества в общественном месте. Решение по данному вопросу суд основал на том, что «С. с целью вызвать в несовершеннолетнем желание и решимость совершения указанного преступления, демонстративно производил перед Н. свои умышленные действия, нанося удары ногами по корпусам железнодорожных маневровых светофоров» [419] Архив Мантуровского районного суда Курской области Д. №1-87/4-2006 г. .