Михаил Барщевский - Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея) [Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12]

Вопрос поэтому заключается в том, является согласованным вознаграждением за его взнос доля в «Сибнефти» или просто наличные платежи? Если ответ на этот вопрос такой, что господин Березовский делал это в обмен на получение денежных средств, то на этом, как мы считаем, заканчивается его иск в отношении «Сибнефти» и на этом также заканчивается его иск в отношении РУСАЛа. Причина заключается в том, что иск господина Березовского и его заявление относительно того, что у него была доля в РУСАЛе, неразрывно связаны с его теорией, что он и господин Патаркацишвили ранее владели половиной алюминиевых активов, которые были внесены во время слияния с господином Дерипаской в рамках создания РУСАЛа. Это утверждение, в свою очередь, зависит от его утверждения о том, что имелось соглашение о предоставлении ему такой же доли в алюминиевых активах до слияния. Эта позиция также зависит от его утверждения, что алюминиевые активы были приобретены из средств «Сибнефти» или из его, то есть господина Березовского, якобы доли в прибыли «Сибнефти».

Таким образом, если у господина Березовского никогда не было доли в «Сибнефти» либо в ее прибыли, тогда все эти аргументы тоже сами по себе отпадают. В сущности, они отпадают в любом случае, даже если у него была доля в прибыли «Сибнефти» по каким-то другим причинам. В свое время я остановлюсь и на других причинах, но в данный момент хочу отметить, что если только господин Березовский с самого начала не сможет доказать, что соглашение 1995 года предоставило ему какую-то долю либо право на «Сибнефть», то весь массив этих очень сложных, запутанных, взаимообусловленных аргументов его иска относительно того, что ему принадлежала крупная доля в нефтяной и алюминиевой промышленности России, не стоившая ему ни копейки, — все это просто разваливается.

Далее, заявленные угрозы в отношении ОРТ и «Сибнефти», соглашение Devonia, встреча в гостинице «Дорчестер», условия продажи второго транша акций РУСАЛа — все эти вопросы отняли у суда несколько дней, но ни один из них не имеет значения, если он не прав по этому первому утверждению. И если он может доказать свой иск относительно условий договора 1995 года, это, по нашему утверждению, только начало всех его проблем.

Относительно продажи «Сибнефти» ему придется доказать, во-первых, что его шантажировали и заставили продать его якобы пакет акций «Сибнефти». Во-вторых, ему придется доказать, что он продал свой пакет акций «Сибнефти» Devonia на основании действительного договора, а не в рамках сфальсифицированного документа, направленного на то, чтобы ввести в заблуждение Clydesdale Bank. И в-третьих, в его иске о деликте, регулируемом российским законодательством, ему нужно доказать, что период исковой давности по российскому законодательству может быть продлен на основании его личной неспособности или ущемления права подать иск ранее, согласно Гражданскому процессуальному кодексу РФ.

Относительно РУСАЛа, если ему удастся убедить суд, что действительно существовало соглашение 1995 года, тогда ему нужно будет доказать, во-первых, что в какой-то момент было согласовано разделить доли в активах «КрАЗа» и Братска по условиям соглашения 1995 года, если в 1995 году действительно была такая договоренность; а во-вторых, ему нужно будет либо доказать, что в гостинице «Дорчестер» было согласовано, что доля господина Березовского будет держаться господином Абрамовичем в трасте по английскому праву, либо доказать, что английское право применяется к этой сделке по юридическому смыслу. Он должен это доказать, поскольку стороны согласны, что если эта сделка регулируется российским правом, тогда, во-первых, схема, по которой господин Березовский утверждает, что ему принадлежал косвенный интерес в РУСАЛе, была с правовой точки зрения недействительной, во-вторых, любой иск по РУСАЛу недопустим с точки зрения сроков по российскому законодательству.

В-третьих, ему нужно будет доказать в контексте РУСАЛа, что господин Абрамович нарушил свои обязательства номинального держателя акций путем продажи акций РУСАЛа господину Дерипаске. Если эти акции не были предметом траста, то необходимо доказать, что на встрече в «Дорчестере» была достигнута договоренность, что никто не имел права продавать доли без разрешения других сторон.

В-четвертых, относительно РУСАЛа господину Березовскому нужно будет доказать, что существует какая-то причина, почему соглашения о взаимном освобождении от обязательств не должны иметь юридической силы в соответствии с их положениями. Потому что, как он заявляет, он был истинным выгодоприобретателем, стоящим за этими договорами.

Все эти вопросы, за исключением последнего, — это вопросы факта. Все они критическим образом зависят от показаний господина Березовского относительно тех событий, по которым нет никаких письменных доказательств.

Учитывая большое количество аномалий в версии господина Березовского, Ваша Честь должна в очень большой степени быть уверенной в качестве его воспоминаний, объективности и правдивости того, что он говорит как свидетель, чтобы принять его позицию. На самом деле с тем, как господин Березовский придумал свое дело, и с тем, как он давал свои показания, имеется масса проблем. И некоторые из этих проблем распространяются также и на показания его свидетелей, особенно доктора Носову и господина Глушкова.

Мы утверждаем, что господин Березовский постоянно и специально давал лживые показания. Есть масса случаев, когда можно с легкостью доказать, что он придумал факты, в которые он не верил или в отношении которых он знал, что они лживы. И эти факты совершенно невозможно принять на веру с его слов без соответствующего подкрепления с чьей-либо стороны, кроме самого господина Березовского.

Сложилась такая схема, когда он свои утверждения приспосабливает под те факты, которые ему нужно доказать.

Он думает (и на самом деле ошибочно), что в 1995 году он и господин Патаркацишвили или подконтрольные им компании были законными собственниками акций «Сибнефти». Поэтому для того, чтобы объяснить, как эти акции оказались у компаний господина Абрамовича, он заявляет, что была четкая договоренность в 1996 году о передаче этих акций господину Абрамовичу, чтобы он их держал от их имени. Далее выясняется, что компании господина Абрамовича всегда владели этими акциями и держали их, и поэтому позиция господина Березовского о соглашении 1996 года вдруг меняется, для того чтобы учесть и этот новый факт.

Ему сказали, что угрозы не являются предметом судебной защиты, если они являются просто предупреждениями относительно того, что будет делать третья сторона. И сразу же он утверждает, что то, что ему сказали на Кап д’Антиб в декабре 2000 года, и то, что было сказано господину Патаркацишвили в Мюнхене в мае 2001 года, было на самом деле воспринято им как угроза.