Григорий Диков - Защита права на справедливое судебное разбирательство в рамках Европейской конвенции о защите прав человека

Ограничение по умолчанию права общественности присутствовать на дисциплинарной процедуре в отношении врача, мотивированное риском раскрытия медицинской тайны, без учёта того факта, что дело касалось организации заявителем практики ведения приёма пациентов с записью по почте, а не конкретной медицинской истории отдельного пациента — отсутствие индивидуализации (Дьенне против Франции); подобная ситуация в разбирательстве, касающемся конфискации активов предположительно члена мафиозной группировки, когда дело рассматривалось в закрытом судебном процессе в соответствии с требованиями закона (Бочеллари и Рицца против Италии (Bocellari and Rizza v. Italy), 13 ноября 2007 г.).

Закрытое слушание по делу о вновь предъявленных обвинениях в отношении заключённого, отбывающего наказание, при том что власти не предприняли никаких попыток проинформировать общественность о дате и месте проведения слушания дела в тюрьме (Рипан против Австрии).

Слушание уголовного дела проводилось в колонии строгого режима, представители общественности должны были получить разрешение на присутствие у администрации исправительного учреждения и пройти персональный досмотр (Хумматов против Азербайджана (Hummatov v. Azerbaijan), 29 ноября 2007 г.).

Закрытое слушание семейного дела по определению места жительства детей, учитывая необходимость сторон и свидетелей обсуждать сугубо личные темы (Р. и B. против Соединенного Королевства).

Дисциплинарные дела против заключённых, рассматривавшиеся в закрытом режиме по умолчанию, учитывая соображения безопасности и практические соображения, которые делали другой подход нецелесообразным — концепция несоразмерного бремени (Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства, 28 июня 1984 г.).

Апелляция по вопросам права, рассмотрение которой проходило в закрытом режиме, при том что разбирательства в первой инстанции были публичными (Аксен против Германии).

Суд не обязан зачитывать своё полное постановление в ходе открытого заседания — публикации в письменном виде достаточно (Претто и другие против Италии).

Текст решения должен быть доступен в канцелярии суда для ознакомления (Претто и другие против Италии).

То обстоятельство, что судебное слушание в закрытом режиме оправдано по Статье 6, также может означать и ограниченный доступ к тексту судебного решения, принятого в ходе таких разбирательств, при условии существования достаточных гарантий для возможности направить специальный запрос от представителей общественности для получения доступа к тексту решения (B. и P. против Соединенного Королевства).

Это требование не предполагает никакого финансового или другого позитивного обязательства со стороны государства заплатить за письменную копию судебного постановления или обеспечить заявителя письменной версией решения суда. Таким образом, на заявителя возлагается бремя проявить большое усердие в своих попытках узнать основания, по которым суд вынес оспариваемое решение, используя, если потребуется, обращение к своему адвокату или в канцелярию суда (Йодко против Литвы, 7 сентября 1999 г., реш.) [31] См. также выше: Процессуальные препятствия: сроки, судебные издержки, юрисдикция и другие формальности. .

Пример нарушения требования публичности вынесения решения

- суд зачитывает лишь резолютивную часть решения во время публичного слушания и позднее направляет полные письменные копии постановления (с мотивировкой решения) только сторонам в деле; представители общественности не имеют доступа к архиву канцелярии суда (Рякиб Бирюков против России (Ryakib Biryukov v. Russia), 17 января 2008 г.).

Примеры отсутствия нарушения требования обнародования решения

- отказ от публичного оглашения постановления кассационного суда в рамках публичного слушания (Претто и другие против Италии);

- ограниченный доступ общественности к решению суда в деле о месте проживания ребёнка, при том что у судов есть право предоставить такое разрешение представителю общественности, выказавшему мотивированный интерес (B. и P. против Соединенного Королевства) ; письменная версия постановления суда не была передана в тюрьму, когда в ней находился заявитель, при том что, как было установлено, он сам не пытался ознакомиться с этим решением (Йодко против Литвы, 7 сентября 1999 г., реш.).

Дополнительные предполагаемые требования соблюдения «справедливости» в уголовных спорах имеют три проблемных зоны:

- защита от провокации ( Раманаускас против Литвы );

- право хранить молчание и не свидетельствовать против себя ( Саундерс против Соединенного Королевства );

- право не быть высланным или экстрадированным в страну, в которой человек может столкнуться с грубым отказом в справедливом судебном разбирательстве ( Маматкулов и Аскаров против Турции, 4 февраля 2005 г ).

Термин «провокация» ( entrapment ) используется в практике Суда в том же смысле ( Худобин против России (Khudobin v. Russia), 26 октября 2006 г., пп. 128-137 ), что и «полицейское подстрекательство» ( Раманаускас против Литвы ) — последний происходит от французского термина provocation policière (Тейксейра де Кастро против Португалии (Teixeira de Castro v. Portugal), 9 июня 1998 г., пп. 34-39) — и эти термины истолковываются как эквивалентные в контексте Конвенции.

При том что в своей практике Суд также использует (попеременно — и это несколько сбивает с толку) термины «полицейское подстрекательство» и просто подстрекательство в одном деле, очевидно, что между ними существует существенное различие как в смысле правового статуса субъекта (полицейское подстрекательство связано с побуждением к совершению преступления в контексте официального расследования), так и в смысле фактической интенсивности, тогда как предложение взятки может быть равнозначно просто подстрекательству и необязательно равнозначно провокации со стороны правоохранительных органов (Милиньене против Литвы (Milinienè v. Lithuania), 24 июня 2008 г., пп. 35-41).

Впервые названная в деле Тейксейра де Кастро против Португалии , провокация со стороны правоохранительных органов была расценена изначально и бесповоротно как лишение человека права на справедливое судебное разбирательство (п. 39). Понятие «провокация» было позднее определено в деле Раманаускас против Литвы в п. 55. Провокация имеет место тогда, когда государственные агенты не ограничиваются расследованием уголовно-наказуемых деяний в преимущественно пассивной манере, но оказывают такое влияние на субъекта, которое подстрекает его к совершению преступления, которое иначе не было бы совершено, с тем чтобы получить доказательства и возбудить расследование.