Григорий Диков - Защита права на справедливое судебное разбирательство в рамках Европейской конвенции о защите прав человека

Штраф, наложенный на владельца транспортного средства за превышение скорости, за введение следователей в заблуждение путем указания на вымышленного человека в качестве водителя, якобы управлявшего автомобилем во время правонарушения, — отсутствие какой-либо презумпции в отношении заявителя по поводу нарушения скоростного режима (Вех против Австрии).

Штраф, наложенный на свидетеля за отказ от дачи показаний в ходе слушания по уголовному делу в отношении третьей стороны и обоснованный интересами должного отправления правосудия (Серв против Франции).

Возложение бремени доказывания на подозреваемого, задержанного с наркотиками в аэропорту, в отношении преступного умысла на совершение контрабанды и ввоза (совокупность преступных деяний) при условии, что и actus reus, и mens rea хранения наркотиков (первичное правонарушение) было доказано вне всяких сомнений и, учитывая, что презумпция, установленная законом в отношении совокупности преступных деяний, не была неопровержимой (Салабьяку против Франции).

Частичное возложение бремени доказывания на подозреваемого с целью расчёта суммы конфискации в деле о незаконном обороте наркотиков (Грейсон и Барнхэм против Соединенного Королевства (Grayson and Barnham v. the United Kingdom), 23 сентября 2008 г.); или требование к осужденному торговцу наркотиками доказать законность источников формирования имущества для определения суммы возмещения (Филлипс против Соединенного Королевства).

Установленные законом ограничения на доступ к адвокату на самых ранних стадиях разбирательств, таких как те, которые следуют непосредственно за задержанием, могут привести к нарушению п. 1 и п. 3с Статьи 6, когда из молчания задержанного делаются неблагоприятные для него выводы, ведущие к обвинительному приговору в отношении подсудимого, не представленного адвокатом ( Джон Мюррей против Соединенного Королевства (John Murray v. the United Kingdom), 8 февраля 1996 г., пп. 44-58 и пп. 62-70 ) [34] См. также ниже: Право иметь защитника или защищать себя лично. .

Традиционная позиция Суда заключается в том, что доказательства, полученные под принуждением, не должны иметь решающее или чрезвычайное значение в структуре обвинительного заключения ( Саундерс против Соединенного Королевства, пп. 67-76 ) [35] См. также выше. . В последнее время, однако, Суд чаще всего придерживается мнения, что даже принятие дополнительных или несущественных доказательств может дискредитировать общий принцип «справедливости» разбирательства, если доказательства были получены с использованием жестоких методов с точки зрения Статьи 3 ( Левинта против Молдовы (Levinta v. Moldova), 16 декабря 2008 г., пп. 101-106 ). В таких делах неважно, имели ли доказательства чрезвычайное или решающее значение для обвинительного приговора ( Ашот Арутюнян против Армении, пп. 58-66 ).

За исключением более строгого подхода к принятию доказательств вины, полученных с использованием жестоких методов, практика не подразумевает существенного различия между степенями защиты, когда принуждение есть результат обязательства, налагаемого законом (см. раздел выше), и практическим принуждением в результате недозволенных методов ведения следствия ( О’Хэллоран и Фрэнсис против Соединенного Королевства, п. 54 ).

Очень агрессивное поведение со стороны органов власти не обязательно нарушает защиту против самообвинения при условии, что есть серьёзная правоприменительная практика и отсутствуют недобросовестные намерения, а также если такое поведение не сопровождается грубейшими нарушениями Статьи 3, а именно пытками, хотя и может предполагать менее жестокие методы обращения (Яллох против Германии, пп. 103-123 ; см. также дело Богумил против Португалии (Bogumil v. Portugal), 7 октября 2008 г., пп. 43-50 ).

Нарушение справедливости может быть выявлено не только тогда, когда факт жестокого обращения доказан на национальном уровне (или Судом путём отдельного анализа), но и когда серьёзное подозрение в применении жестоких методов обращения не было развеяно в ходе национальных разбирательств ( Гладышев против России (Gladyshev v. Russia), 30 июля 2009 г., пп. 76-80 ).

Определённая степень физического принуждения может быть позволена по Статье 6 для извлечения материала или «настоящих» доказательств, когда эти доказательства существуют независимо от воли обвиняемого, такие как следы дыхания, моча, отпечатки пальцев, голос, волосы, частицы ткани, проверяемые на ДНК, но не для извлечения признания или документальных свидетельств путём достаточно серьёзного вторжения в физическую анатомию обвиняемого ( Яллох против Германии, пп. 103-123 ).

При извлечении таких материальных доказательств, как наркотики, вопреки воле подозреваемого во избежание нарушения Статьи 6 медицинские цели и соображения, связанные с медицинскими процедурами по извлечению, должны преобладать над правоприменительными основаниями ( Богумил против Португалии ).

Насильственное применение рвотного средства к заявителю для извлечения материальных доказательств правонарушения (наркотиков) из его желудка — способ, который также нарушил Статью 3 (Яллох против Германии; но см. также дело Богумил против Португалии).

Выводы в пользу противной стороны, сделанные судом присяжных на основании молчания ответчика как одной из причин признания его виновным, учитывая то, что в суде первой инстанции присяжным не было сообщено об определённых процессуальных шагах, выполняемых перед слушанием, что могло бы позволить им осознать, что причины, по которым ответчик сохраняет молчание, не обязательно свидетельствуют о его виновности (Беклз против Соединенного Королевства; но см. также другой подход к рассмотрению несущественных доказательств в деле Гефген против Германии).

Выводы в пользу противной стороны, сделанные на основании молчания ответчика во время первого допроса после ареста, впоследствии использованные в качестве основания для обвинительного приговора (Джон Мюррей против Соединенного Королевства).

Признание, полученное немедленно после задержания в устрашающей обстановке и без права доступа к помощи адвоката (Маги против Соединенного Королевства (Magee v. the United Kingdom), 6 июня 2000 г.).

Признание, полученное от свидетеля в отсутствие адвоката, и последующий обвинительный приговор на основании этого (Шабельник против Украины (Shabelnik v. Ukraine), 19 февраля 2009 г).

Обвинительный приговор на основании утверждения, сделанного при задержании свидетелем «под присягой» в полиции без правовой помощи и надлежащего предупреждения о праве хранить молчание (Бруско против Франции (Brusco v. France), 14 октября 2010 г.).