Инна Подройкина - Система уголовных наказаний в истории России и в современном зарубежном законодательстве

В догосударственном состоянии наказание понималось в духе возмездия и практически ничем не отличалось от мести. Сущность мести состояла в том, что за злом, причиненным кому-либо тем или иным действием, должно быть непременно воздано также зло, что за всякой обидой должно следовать возмездие, отмщение. Если эта обида кровная, например убийство, то и месть должна также быть кровною: кровь за кровь. Эта кровная месть у всякого народа в первобытном состоянии составляет и самое крепкое право его, и самую святую обязанность. Как святой долг каждого, она укреплялась и утверждалась в народе. Не исполнить этот долг – «значит навлечь на свою голову замогильный гнев покойника и всеобщее презрение народа» [5].

Изначально месть (самоуправство), особенно кровная месть, была неограниченной и неопределенной. Однако, по мере развития гражданского общества месть постепенно ограничивается. С одной стороны инстинктивное стремление народа к самосохранению, а с другой – образование верховной и законодательной власти, приводят к установлению пределов мести. И если в начале нашей истории мы обнаруживаем полное господство мести, самоуправства, которые были главными, если не единственными средствами восстановления нарушенных прав, или возмездия за причиненное зло, то во времена Ярослава безграничное право мести уже не могло существовать, т. к. началось формирование гражданского общества. Смягчение нравов в связи с принятием христианства на Руси, с одной стороны, и развитие законодательной деятельности князя – с другой, привели к определенному ограничению самосуда, хотя первые попытки такого ограничения еще весьма незначительны. Именно в таком виде обнаруживается право мести в Русской Правде Князя Ярослава Владимировича.

При всяком нарушении прав личности и собственности Русская Правда Ярослава дозволяет отмщение, и только когда месть по каким-либо причинам не состоится, возможна уплата денежной пени. Таким образом, отмечает А. Богдановский, Правда Ярослава, признавая дозволенной как кровную месть, так и вообще частную расправу во всех личных правонарушениях, старается только определить вознаграждение обиженному, если главное средство удовлетворения – месть, почему-либо не состоится. Впрочем, и самозащищение Правда не признает уже в полной, первобытной его неопределенности и безграничности. Мстить за обиду дозволяется, но только на месте ее причинения или, по крайней мере, непосредственно после ее совершения. Во всех имущественных правонарушениях древнейшая правда держится в большинстве своем того же начала. [6]

По мнению М.Д. Шаргородского ограничение мести, с одной стороны, шло по линии развития требования о предварительном рассмотрении дела в суде, с другой – ограничивалась и возможностью выкупа, если раньше месть была безграничной и направлялась против всех членов племени или семьи, то теперь она персонифицируется и направляется только против непосредственного виновника [7].

В последующем кровная месть при убийстве была заменена правом на денежное вознаграждение – виру. Месть была заменена системой денежных взысканий: «дети Ярослава, отреша смертную казнь…, узаконили вместо оныя взыскивать денежную пеню весьма тяжкую» [8]. Правда детей Ярослава не говорит также и о праве «самозащищения» при совершении других преступлений. Хотя во многих еще случаях она признает законной собственную частную расправу при совершении некоторых личных правонарушений, поскольку власть общественная была еще слишком слаба и не могла искоренить исконные средства защиты частных прав.

Первоначально (в древнейшей Правде) вознаграждения или денежная пеня платились в пользу лиц, пострадавших от нарушения права, т. е. пеня по преимуществу выступала средством удовлетворения потерпевшего. Пени делились на два вида, различаясь размером. Первым видом выступала плата за голову – за убийство свободного человека, вторым – все иные пени – за «обиду» (иные правонарушения). Развитие и усиление верховной власти, уточнение понятия преступления, привели к тому, что денежная пеня стала носить характер возмездия за зло, причиненное другим лицом, т. е. денежный выкуп становится наказанием, возмездием виновному. Плата начинает двоиться – одна часть отдается потерпевшему за причиненный вред, а другая поступает в пользу общества или его представителя. Мировые сделки потерпевшего с виновным по делам о преступлениях уходят, плата становится обязательной, законодательно закрепленной. Виры и все другие денежные пени становятся составной частью действующего законодательства.

Замена мести денежным выкупом обуславливалась удовлетворением интересов князя, который при совершении преступления, с одной стороны, получал часть вознаграждения, а с другой – сохранял одного из своих придворных. Церковь также получала часть вознаграждения за отдельные категории преступлений от самого потерпевшего и его близких, получавших определенную материальную компенсацию за нарушение тех или иных нарушенных благ. Кроме того, сам преступник освобождался от угрозы жизни или иного тяжкого наказания.

Денежные взыскания применялись за различные преступления. Размер взыскания в более поздней редакции Русской Правды носил сословный характер и зависел от социального положения потерпевшего и преступника. В отличие от мести, в которой частный и общественный элементы наказаний выступали нераздельно, в штрафах эти элементы были четко разграничены. Так, взыскания по Русской Правде подразделялись на две группы:

– штрафы, взимаемые в пользу общественной власти (в пользу князя): вира и продажа.

– вознаграждение потерпевшему: головничество и урок.

Под вирой, в соответствии со статьями Русской Правды, понимался денежный штраф, который поступал в пользу князя. Предусматривался определенный перечень преступлений, за совершение которых в качестве наказания предусматривалась вира (например, за убийство свободных людей и лиц княжеской администрации, отсечение руки, ноги, носа или выкалывание глаз). Возможность уплаты виры и ее размер находились в зависимости от личности преступника и от того, кто являлся потерпевшим от преступления. Вира платилась по Русской Правде только за убийство свободного человека. Убийство раба и крепостного влекло за собой более мягкие последствия: урок и продажу, и то лишь в случае убийства невиновного.

Существовала так называемая «дикая вира», которая платилась, во-первых, в том случае, если убийство произошло в драке или на пиру (явно). Община имела право не выдавать своего члена, совершившего убийство, приняв на себя ответственность за него и обязанность уплатить «дикую виру». Во-вторых, когда убитый был найден, а убийца не обнаружен, виру платила та вервь, на чьей земле было совершено убийство.