Алексей Ракитин - Тихое убийство. Инфекция как орудие преступления

Это довольно неочевидное на первый взгляд правило, существующее объективно. Его можно выразить словами советского учёного-микробиолога, полковник медицинской службы запаса, кандидата медицинских наук Михаила Васильевича Супотницкого: «нет достоверных данных в пользу того, что инфицирование людей возбудителем сибирской язвы может произойти в результате реаэрозолирования спор B. anthracis, осевших на поверхности предметов, окружавших человека в момент формирования первичного аэрозоля». Всё поняли? Нет? Тогда перечитайте…

Пример с заражением офиса таблоида «Sun» во Флориде прекрасно этот тезис иллюстрирует. Поэтому подведём итог: естественным путём, т.е. миграцией с потоками воздуха, споры сибирской язвы не могли попасть в посёлок Абрамово из Свердловска и точно также, не могли попасть в Свердловск из Абрамово. Более того, они даже из Кашино, расположенного на полдороге между ними, вряд ли могли мигрировать, хотя в данном вопросе автор не видит особого смысла упорствовать, для нас сейчас достаточно того, что мы можем считать доказанным независимое существование по меньшей мере 2-х очагов заражения. По мнению автора их на самом деле было больше, но влезать в подобные детали пока незачем; даже 2-х несвязанных источников заражения слишком много для естественного развития событий, что выглядит подозрительно.

Закончим на этом подзатянувшееся отступление и вернёмся к перечислению странностей локализации вспышек инфекции. Третьей по счёту странностью такого рода следует считать то, что весной 1979 г. люди умирали от сибирской язвы только в Свердловске, а в области – не было ни единой жертвы! Этот вывод также представляется знаковым, ввиду существования важной особенности, отмеченной в начале очерка, а именно – люди демонстрируют б о льшую стойкость к токсину сибиреязвенных бактерий, нежели животные (для заболевания человека требуется на 3—4 порядка больше бактерий). Это означает, что концентрация бактерий в городском воздухе была, как минимум, в тысячи и даже десятки тысяч раз выше той, что к югу от Свердловска.

Что всё это означает? Мы можем считать доказанным существование по меньшей мере 2-х очагов инфекции с различной концентрацией или вирулентностью спор – первый, более опасный для людей, находился в южной части Свердловска, а второй – в районе деревни Абрамово. На самом деле очагов может быть больше, но подчеркну ещё раз, даже 2 – это слишком много для естественного хода событий.

В связи со всем, изложенным выше, рождается главный вопрос, который заключается в том, связаны ли между собой очаги на территории Свердловска и Сысертского района Свердловской области или нет?

Разумеется, есть и другие каверзные вопросы, например, что происходило в доме Гориной? Почему у неё с интервалом в 10 дней заболевали овцы?

То, о чём сейчас пишет автор, стало понятно специалистам СЭС уже к концу апреля 1979 г.

Конечно, они ничего не знали об испытаниях бактериологического оружия на Арале, но зато они внимательно читали научную литературу по эпизоотии (болезням скота) и знали, что сибирская язва из поврежденного скотомогильника может спровоцировать гибель животных в радиусе, скажем, 5 км или 15 км от места скотомогильника, а вот в 50 км – уже не может.

Не летают споры на такие расстояния в силу естественных ограничений.

Если же сибирская язва распространяется на 30-40-50 и более километров, стало быть, происходит одно из двух: а) либо зараженное мясо перевозится с места на место, либо б) двигается сам источник бактерий. Именно руководствуясь этими соображениями специалисты Областной СЭС и рекомендовали исключить попадание на территорию Свердловска мяса из Сысертского района.

Схема 3-этажного офисного здания, в котором работал Роберт Стивенс и в котором он был инфицирован бактериями сибирской язвы, полученными в почтовом отправлении. Условные обозначения: красные точки – места, в которых в ходе проверки здания в период с 25 октября по 8 ноября 2001 г было выявлено присутствие сибиреязвенных бактерий; серые точки – соответственно, такие, где бактерий не оказалось; литерой «а» обозначена часть здания, в которой проводился ремонт; «b» – фотолаборатория и «с» – библиотека. Легко заметить, что след заражения следует по коридору от кабинета обработки входящей корреспонденции в направлении движения воздуха. Те помещения, двери в которые обычно держались плотно закрытыми – ремонтируемая зона, фотолаборатория и библиотека – либо не подверглись заражению, либо оказались загрязнены незначительно. Также можно видеть резкое снижение количества очагов заражения на 2-м и 3-м этажах здания – это означает, что практически вся спороносная пыль осела в ходах вентиляции и утратила летучесть. Любопытно то, что на рабочем месте умершего от сибирской язвы Стивенса смертоносных бактерий вообще не оказалось.

На дорогах были выставлены посты ГАИ, на которых досматривались автомашины, следовавшие в город, и обнаруженное мясо изымалось и сжигалось тут же, возле дороги. Был сделан и другой вполне обоснованный в той обстановке вывод: заражение скота на территории Сысертского района может происходить через костную муку, используемую в качестве витаминной добавки к рациону домашних животных.

То, что бактерии попадают в организм животного именно с пищей, а не как-то иначе, косвенно подтверждалось тем, что сплошь и рядом наблюдались ситуации такого рода: в одном домовладении погибает одно или несколько животных, а у ближайших соседей, находящихся буквально за забором, ничего не происходит. Почему так может быть? Накормили чем-то…

По этой причине было обращено максимальное внимание на завод, производивший костную муку, но его проверка результатов не дала. Источника заражения там не оказалось. Кроме того, имелось веское соображение, позволявшее снять подозрения с этого производства: костная мука продавалась как в государственные организации, так и частным владельцам скота. Но скот болел только у «частников». Это было до некоторой степени странно, хотя и объяснимо – стада в колхозах и колхозах прививались от сибирской язвы поголовно, в то время, как частный владелец от вакцинации мог уклониться.

Тем не менее, опасения того, что начнётся падёж и государственного скота, сохранялись довольно долго. На протяжении 3-х месяцев всё молоко, поступавшее на молокозаводы Свердловской области, перерабатывалось в масло именно из опасения допустить заражение молочной продукции по ошибке или ввиду невнимательности персонала.