Д. Шабельников - Дела репрессированных московских адвокатов

Для обсуждения каких-либо политических вопросов такого рода собрания быв. «общественников» никогда не созывались. Вообще, я не помню ни одного случая, когда на таких собраниях затрагивались бы политические вопросы.

Записано с моих слов, мною прочитано —

Филатьев [подпись]

Допросил Белостоцкий [подпись]

Протокол допроса

Филатьева Георгия Викторовича

от 19 августа 1930 года <���…>

<���…>

Сначала большинство из нас было против создания коллективов и стремились к сохранению частных кабинетов [60] Дискуссии о «коллективизации» адвокатуры и запрете частной практики велись на протяжении нескольких лет; некоторое время «коллективы» (где все адвокаты получали равную оплату) сосуществовали с частными кабинетами, пока в 1930 г. частная практика не была окончательно запрещена. . Это было в самом начале. Позже мы согласились с необходимостью создания коллективов, но выдвигали проект организации коллективов высококвалифицированных специалистов, имея в виду получить санкцию НКЮ [61] Народный комиссариат юстиции РСФСР. на организацию такого коллектива. Вопрос этот был затронут на одном из наших совещаний, но персональных списков мы на такого рода совещаниях не обсуждали.

Из числа лиц, присутствовавших на таких совещаниях в упомянутых выше квартирах, я помню следующих: Корнеева, Ордынского, Динесмана, Когана, Долматовского, Малянтовича, Постоловского [62] Постоловский, Дмитрий Симонович (1876–1948) – член МКЗ с 1922 г; в прошлом революционер, член ЦК РСДРП в 1905 г После 1917 г работал в Государственной комиссии законодательных предположений при СНК СССР и юрисконсультом в Гознаке. С 1932 г. был персональным пенсионером. , Икова [63] Иков, Николай Александрович (даты жизни неизв.) – присяжный поверенный в Москве с 1906 г.; член МКЗ с 1922 г. , Богданова; бывали и другие, но я сейчас не помню остальных, кто еще бывал на таких совещаниях.

Об упомянутых выше совещаниях мы предварительно никогда не ставили в известность президиум Коллегии. Думаю, что Президиум знал о наших совещаниях. Даже не сомневаюсь в этом, так как мы никогда не скрывали, что собираемся для обсуждения разных вопросов.

Лично я никогда не считал такие собрания на частных квартирах нелегальными. Если бы это было так, то я никогда в таких собраниях участия не принимал бы.

Насколько я помню, на такого рода совещаниях никогда политические вопросы не затрагивались. Я не припоминаю ни одного случая, когда кто-либо из присутствовавших на такого рода совещаниях высказывал бы свое недовольство существующим строем и говорил бы о каких-либо политических стремлениях.

Записано с моих слов, мною прочитано – Филатьев [подпись]

Допросил Белостоцкий [подпись]

Протокол допроса

Филатьева Георгия Викторовича

от 26 августа 1930 года

Я не нахожу, чтобы мы, собиравшиеся на упомянутых выше совещаниях, оказывали бы какое-либо противодействие мероприятиям партийной части президиума. Только по некоторым вопросам мы с ними не соглашались и когда собирались, то после обсуждения таких вопросов выносили свое особое мнение. По каким именно вопросам мы с ними не соглашались, я сейчас затрудняюсь сказать.

<���…>

Записано с моих слов, мною прочитано —

Филатьев [подпись]

Допросил Белостоцкий [подпись]

Протокол допроса

Филатьва Георгия Викторовича

от 26 августа 1930 года

Узнав о том, что меня хотят арестовать, от своих дочерей, я некоторое время скрывался или, вернее, провел весь день на квартире одного знакомого, фамилию которого указать отказываюсь, т. к. не хочу его выдавать или подводить.

Записано с моих слов, мною прочитано – Филатьев [подпись]

Во время производства у меня на квартире обыска меня на квартире не было, т. к. я был на даче. По окончании обыска мои дочери спросили у агента, производившего обыск, о том, могут ли они предупредить меня относительно моего ареста, на что последовал положительный ответ со стороны агента. Вернее, на вопрос дочерей агент не дал им никакого ответа. Утром я приехал с дачи на службу, причем предварительно хотел зайти на свою квартиру У дома, в котором я проживаю, меня встретили дочери и предупредили о том, что меня приходили арестовать агенты ОГПУ

Последнее обстоятельство указано мною неверно и я его поправляю. Дочери меня встретили не у дома, в котором мы живем, а на Б.-Бал. вокзале, куда они специально приехали с тем, чтобы предупредить об аресте.

Записано с моих слов, мною прочитано – Филатьев [подпись]

Свои показания изменяю, я скрывался в течение дня или провел этот день, когда узнал, что меня хотят арестовать, у Владимира Николаевича Малянтовича [64] Малянтович, Владимир Николаевич (1871–1948) – брат П.Н. Малянтовича; присяжный поверенный в Москве с 1912 г., также входил в группу «политических защитников»; после Февральской революции был товарищем министра почт и телеграфа – адвоката А.М. Никитина. Член МКЗ с 1922 г. Арестован в 17.01.1939 по делу о «контрреволюционной кадетско-меньшевистской организации в МКЗ»; 19.05.1939 приговорен к 15 годам лишения свободы. Отбывал наказание в Нориль-лаге, где скончался при неизвестных обстоятельствах. Реабилитирован. .

В этот день на квартире у Владимира Малянтовича его брата Павла Малянтовича не было. Владимир Малянтович пробыл со мною всего около получаса, оговариваюсь, вернее, около часа, а затем уехал в суд (Хамовнический). Куда он еще хотел заехать, мне об этом неизвестно, исключая лишь то, что он должен был из Хамовнического суда поехать на службу.

Когда я находился у Малянтовича Владимира, то ни я лично, ни Малянтович, ни мои дочери никому по телефону не звонили.

Записано с моих слов верно и мною прочитано.

Оговариваюсь, что мне со слов Малянтовича известно, что он в этот день должен был поехать в Хам. суд, затем на службу и оттуда на дачу. Куда же он ездил и к кому, кроме указанного, я не знаю.

Протокол допроса Филатьева Георгия Викторовича

от 1 сентября 1930 года

<���…>

Не помню точно с кем: Малянтовичем В. или кем-либо из членов моей семьи я говорил о возможных причинах моего ареста, причем высказав предположение, что меня хотят привлечь за прошлую к-р деятельность, за которую я был судим. При этом мы говорили о произведенных за последнее время арестах Громана, Чаянова, Кондратьева [65] Громан, Владимир Густавович (1874–1940) – экономист, статистик, в 1920-е годы работал в Госплане; был арестован в 1930 г. по делу «союзного бюро меньшевиков», приговорен к 10 годам лишения свободы, умер в лагере, реабилитирован; Чаянов, Александр Васильевич (1888–1937) – экономист, социолог, социальный антрополог, основатель «крестьяноведения»; Кондратьев, Николай Дмитриевич (1892–1938) – советский экономист. Теоретически обосновал «новую экономическую политику» в СССР. Чаянов и Кондратьев были арестованы в 1930 г по делу «Трудовой крестьянской партии». Чаянов был приговорен к пяти, а Кондратьев – к восьми годам лишения свободы; в 1938 г. Кондратьев был судим повторно и приговорен к ВМН. Чаянов умер в ссылке в Алма-Ате. и возможно других лиц. Других разговоров у меня с Малянтовичем В. не было. Когда он утром ушел от меня, то я его потом больше не видел. Никаких поручений Малянтовичу В. я не давал и с какими-либо просьбами не обращался. Единственное, о чем я мог его просить, это позаботиться о моей семье.