Сергей Назаров - Обзор судебной практики Верховного суда РФ за 2010 год. Том 9

2. В постановлении по делу «Порубова против России» от 8 октября 2009 г. Европейский Суд констатировал нарушение статьи 10 Конвенции в связи с вмешательством в право журналиста Порубовой Я. В. на свободу выражения мнения посредством признания заявительницы виновной в клевете и оскорблении чести и достоинства лиц, являющихся высокопоставленными государственными чиновниками, обвинительным приговором суда.

Позиция Европейского Суда: «… ограничения свободы журналиста, установленной в ст. 10 §2, должны быть правильно истолкованы, и необходимость любых санкций должна быть убедительно обоснована».

Суд подчеркнул, «… тот факт, что право общества быть осведомленным, которое является основным правом в демократическом обществе, может даже распространяться на аспекты личной жизни общественных деятелей, особенно если это касается политиков».

Европейский Суд отметил, что «сообщая факты, даже скандальные, способные привести к возникновению в демократическом обществе полемики, относящейся к вопросам осуществления политиками своих функций, пресса выполняет свою жизненно важную роль «сторожевой собаки» в демократии, способствуя «передаче информации и идей о делах общественного значения».

Европейский Суд констатировал, что «осуждение заявительницы противоречило принципам Статьи 10, поскольку российские суды не определили «неотложную социальную необходимость» и не привели «соответствующие и обоснованные» основания, оправдывающие вмешательство, по существу. Следовательно, Суд считает, что национальные суды превысили пределы свободы усмотрения, предоставленной им, если речь идет об ограничениях на дискуссии общественной значимости, и что вмешательство было непропорциональным преследуемой цели и не было «необходимым в демократическом обществе».

3. В постановлении по делу «Аджигович против России» от 8 октября 2009 г. Европейский Суд констатировал нарушение властями Российской Федерации статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с вмешательством в право заявителя на уважение собственности, выразившимся в неправомерной конфискации у Аджигович Ю. Г. денежных средств, перевозимых через таможенную границу, на основании приговора районного суда и непринятием российскими властями мер, направленных на возврат заявительнице ранее изъятых денежных средств.

Обстоятельства дела: «… заявитель летела из Москвы в Симферополь… С собой у нее было 13 020 долларов США, 31 украинская гривна и 1 100 российских рублей». В таможенной декларации она указала 10 000$ и 31 гривну. В ходе таможенной проверки были найдены оставшиеся 3 020$. Заявителя обвинили в контрабанде. Денежные средства присоединили к материалам уголовного дела в качестве вещественных доказательств. В последующем заявитель осуждена, а денежные средства в размере 13 020 долларов и 31 гривны суд постановил возвратить государству.

Президиум городского суда изменил приговор в части, касающейся конфискационной меры, указав, что 10 000 долларов и 31 гривна должны быть возвращены заявителю.

Позиция Европейского Суда: «Статья 1 Протокола N 1 включает три отдельных правила: первое правило, изложенное в первом предложении первого пункта, является правилом общего характера и излагает принцип беспрепятственного пользования имуществом; второе правило, изложенное во втором предложении первого пункта, касается лишения имущества и определенных условий такового; третье правило, указанное во втором пункте, признает, что Договаривающиеся государства вправе, помимо прочего, контролировать использование собственности в соответствии с общими интересами. Тем не менее три правила являются отдельными и не связаны. Второе и третье правила касаются определенных случаев вмешательства в право на беспрепятственное пользование имуществом и, таким образом, должны толковаться в контексте общего принципа, изложенного в первом правиле».

«… конфискационная мера, даже если она предполагает лишение имущества, тем не менее представляет собой контроль за использованием собственности в рамках значения второго пункта Статьи 1 Протокола N 1».

«… первым и наиболее важным требованием Статьи 1 Протокола N 1 является то, что вмешательство государственного органа в право беспрепятственного пользования имуществом должно быть „правомерным“: второй пункт предусматривает, что Государство вправе контролировать использование собственности посредством обеспечения соблюдения „законов“. Кроме того, верховенство закона, один из принципов демократического общества, лежит в основе всех Статей Конвенции. Вопрос о том, был ли установлен справедливый баланс между общими интересами общества и требованиями о защите основных прав отдельного лица, становится актуальным только тогда, когда было установлено, что рассматриваемое вмешательство удовлетворяет требованию о правомерности и не является произвольным».

Суд напомнил, что «… норма не может рассматриваться в качестве „закона“ в рамках Конвенции, если она не сформулирована с достаточной точностью для того, чтобы позволить гражданину контролировать свое поведение; отдельное лицо должно быть способным – если необходимо с учетом соответствующей рекомендации – предвидеть в разумной степени при соответствующих обстоятельствах последствия, к которым может привести какое-либо действие».

«… денежные средства, которые обнаружили у заявителя, были признаны вещественными доказательствами по уголовному делу…».

«При рассмотрении ходатайства заявителя о пересмотре в порядке надзора президиум… городского суда установил, что денежные средства, которые заявитель перевезла через таможенную границу, не являются ни предметом контрабанды, ни средствами, полученными вследствие ведения какой-либо преступной деятельности. Таким образом, они не подлежат изъятию ни в рамках подпункта 1, ни подпункта 4 пункта 3 Статьи 81 УПК РФ». В этой связи Суд отметил, что в общем смысле в случае данного вывода постановление президиума может рассматриваться лишь как относящееся ко всей сумме денежных средств заявителя. Однако по непонятным причинам он лишь предписал вернуть заявителю 10000 долларов США и 31 гривну, при этом оставив без изменений постановление об изъятии оставшейся суммы в размере 3 020 долларов США.

«Касательно суммы, которую президиум предписал вернуть заявителю», Европейский Суд отметил, что «… власти не сослались на какие-либо законные основания для своего продолжающегося права удержания, кроме ссылки на то, что она «отсутствовала в камере хранения вещественных доказательств в таможне аэропорта Шереметьево».

В заключении Суд указал: «С учетом постоянной неспособности властей Российской Федерации указать правовую норму, которая могла бы рассматриваться в качестве основания для конфискации собственности заявителя, и их отказ вернуть денежные средства, которые по предписанию президиума должны быть выплачены заявителю, Европейский Суд считает, что оспариваемое вмешательство в имущественные права заявителя не могут рассматриваться в качестве „правомерных“ в рамках значения Статьи 1 Протокола N 1. Данный вывод делает ненужным рассмотрение того, установлен ли справедливый баланс между общими интересами общества и требованиями о защите основных прав отдельного лица».