А. Сергеева - Научно-практический комментарий решений Европейского Суда по правам человека по жалобам граждан Российской Федерации

Однозначно негативно можно оценить, что правовые меры, направленные на усиление защищенности журналистов, в связи с принятием данного постановления пока не разработаны. При том, что российское законодательство о средствах массовой информации содержит большой массив обязательных требований, относящихся к профессиональной деятельности, гарантии защиты ее ведения в нем проработаны недостаточно. Ст. 144 УК РФ, устанавливающая ответственность за воспрепятствование профессиональной деятельности журналиста, обладает точечным правоприменением. На фоне того, что ежегодно значительное количество журналистов в России и других странах мира становится жертвами противоправных действий различной степени тяжести (в 2018 г., например, по данным международной организации «Репортеры без границ», 80 журналистов было убито в различных странах мира, а всего в 1990–2018 гг. – свыше 2500 51 51 Worldwide Round Up of journalists killed, detained, held hostage or missing in 2018 // Reporters without borders [электронный ресурс]. – URL: https://rsf.org/sites/default/files/worldwilde_round-up.pdf (дата обращения: 21.05.2019). ), эта проблема требует взвешенного решения.

Справочно: запрет пыток и жестокого обращения отражен в нормах Уголовного кодекса РФ. В положениях ст. 302 УК РФ установлена ответственность за принуждение к даче показаний, совершенное с применением пытки. В ст. 286 УК РФ – за превышение должностных полномочий. Кроме того, если последствием пыток или жестокого обращения стала гибель или причинение тяжкого вреда здоровью человека, наступает уголовная ответственность и по соответствующим нормам главы 16 УК РФ (ст. ст. 105, 111).

Жалоб от граждан РФ на применение к ним пыток и жестокого обращения достаточно много. Поэтому правовые позиции ЕСПЧ по вопросам, относящимся к нарушению ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод можно систематизировать на три группы:

● квалификация обстоятельств, изложенных в жалобах, как пыток и жестокого обращения, применяемых в целях принуждения к даче признательных показаний лицами, задержанными по подозрению в совершении преступлений;

● квалификация обстоятельств, изложенных в жалобах, как унижающего достоинство обращения с лицами, заключенными под стражу или отбывающими наказание в виде лишения свободы;

● квалификация обстоятельств, изложенных в жалобах, как жестокого и бесчеловечного обращения, связанного с непредоставлением медицинской помощи лицам, содержащимся под стражей или отбывающим наказание в виде лишения свободы.

Отдельно следует выделить практику ЕСПЧ по вопросам депортации из России иностранных граждан, поскольку в таких постановлениях дается оценка вероятному жестокому обращению, которому заявитель может подвергнуться после экстрадиции в государство своего гражданства. С одной стороны, признавая такую вероятность высокой, суд создает условия предупреждения жестокого обращения (даже если страна, в которую может быть экстрадирован заявитель, не присоединилась к ЕКПЧ: например, Узбекистан, КНДР). С другой стороны, в таких случаях неизбежно возникает вопрос о непредвзятом толковании степени соблюдения норм ст. 3 ЕКПЧ, поскольку существующий демократический стандарт, сложившийся, в том числе, благодаря прецедентным решениям суда, может подвергаться неоднозначному толкованию.

Анализируя правовые позиции ЕСПЧ по вопросам нарушения ст. 3 ЕКПЧ (запрет пыток и жестокого обращения), а также, учитывая, что статья 3 не содержит определения понятий «пытки», «жестокое обращение», а также «депортация» будем исходить из следующей терминологии:

● пытка – причинение физических или нравственных страданий в целях понуждения к даче показаний или иным действиям, противоречащим воле человека, а также в целях наказания или иных целях (примечание к ст. 117 УК РФ);

● жестокое обращение – осуществление физического или психического насилия, покушение на половую неприкосновенность (пп. «г» п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14.11.2017 № 44 52 52 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14.11.2017 № 44 «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни и здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав» // Рос. газ. – 2017. – 20 нояб. );

● депортация (административное выдворение) – принудительное контролируемое перемещение иностранных граждан и лиц без гражданства за пределы Государственной границы РФ (ст. 3.10 КоАП РФ).

Хотя стоит отметить, что толкование указанным понятиям ЕСПЧ давал в рамках прецедентной практики по межгосударственным делам (Дания, Норвегия, Швеция и Нидерланды против Греции (I) (Denmark, Norway, Sweden and the Netherlands v. Greece) (Greek Case, 1968) 53 53 Дания, Норвегия, Швеция и Нидерланды против Греции (I) (Denmark, Norway, Sweden and the Netherlands v. Greece (I) [англ][электронный ресурс]. – URL: http://europeancourt.ru/mezhgosudarstvennye-dela/ (дата обращения: 12.09.2019). , Ирландия против Соединенного Королевства (Case of Ireland v. the United Kingdom, 1978) 54 54 Ирландия против Соединенного Королевства (Ireland v. the United Kingdom) [англ] [электронный ресурс]. – URL: https://hudoc.echr.coe.int/eng#{%22itemid%22:[%22001–57506%22]} (дата обращения: 12.09.2019). .

Постановление от 26.01.2006 по делу «Михеев против Российской Федерации» (жалоба № 77617/01) 55 55 Европейский Суд по правам человека (Первая секция). Дело «Михеев (Mikheyev) против Российской Федерации» (жалоба №77617/01): постановление Суда, Старсбург, 26.01.2006 г. [электронный ресурс]. – URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ARB&n=31710#05993260304968655 (дата обращения: 01.06.2019).

Обстоятельства дела: заявитель жаловался, что он подвергся пыткам во время содержания под стражей и был принужден к даче признательных показаний в совершении изнасилования и убийства. Не выдержав многочасовых истязаний, предпринял попытку суицида, выбросившись из окна отдела милиции, в котором находился в неустановленном процессуальном качестве. Вследствие полученных травм стал инвалидом. По его жалобам проводилось расследование, но заявитель счел его неэффективным.

Позиция суда: Суд признал жалобу приемлемой и учел, что заявитель подозревался в совершении особо тяжких преступлений, но разумность подозрений была достаточно условной (в тот день, когда заявитель совершил попытку самоубийства, девушка, в посягательстве на которую он сознался, благополучно вернулась домой, что позволяет заключить, что в момент задержания заявителя обстоятельства, относящиеся к событию преступления, не были установлены достоверно). Уголовное дело в отношении заявителя было прекращено, а далее началось расследование обстоятельств применения к нему пыток электрическим током, угроз и принуждения к даче показаний. При этом были допрошены пять сотрудников милиции, контактировавшие с заявителем; ни один из них не подтвердил, что участвовал в применении пыток и что видел или слышал о том, что заявитель им подвергался. Также был допрошен знакомый заявителя, с которым они вместе задерживались, и который дал показания о том, что заявитель изнасиловал и убил потерпевшую. Свои действия он объяснил тем, что опасался, что иначе обвинения в совершении этих преступлений предъявят ему. В результате в возбуждении уголовного дела было отказано в связи с отсутствием события преступления, а жалобы заявителя на пытки следователь назвал «защитным механизмом» в ответ на ситуацию, в которой заявитель пытался совершить суицид. Впоследствии процессуальные действия неоднократно возобновлялись, но обвинения двум сотрудникам милиции были предъявлены лишь семь лет спустя (ч. 3 ст. 286 УК РФ).