Евгений Суханов - Проблемы кодификации корпоративного и вещного права

Хозяйственные партнерства, не имеющие аналогов не только в российском праве, но и ни в одном из развитых зарубежных правопорядков, были искусственно созданы якобы специально для нужд развития инновационной экономики (первоначально речь шла о товариществах на вере, создаваемых для осуществления инновационной предпринимательской деятельности). Однако в окончательной редакции посвященного им закона они утратили всякую связь с инновациями, но стали настолько одиозной организационно-правовой формой [49] Критический анализ гражданско-правового статуса хозяйственных партнерств содержится в заключениях Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, посвященных соответствующим законопроектам (см.: Вестник гражданского права. 2011. № 2. С. 214−217; 2011. № 4. С. 211–223). , что законодатель не включил нормы об их статусе непосредственно в ГК РФ, хотя и вынужден был упомянуть о них, соблюдая принцип numerus clausus юридических лиц (п. 2 ст. 48 ГК РФ в редакции Закона № 99-ФЗ).

В результате приходится с сожалением констатировать, что систематизация юридических лиц в гл. 4 ГК РФ в редакции Закона № 99-ФЗ привела не к сокращению, а к неоправданному увеличению числа их разновидностей. К тому же появление новых видов юридических лиц в подавляющем большинстве случаев не вызывалось какой-либо настоятельной практической (социально-экономической) необходимостью. Сами же новые конструкции, обычно неизвестные иным правопорядкам, в основном представляют собой очередные не слишком удачные «изобретения» отечественного законодателя [50] Невольно вспоминаются «арендные» и «коллективные» предприятия конца 80-х годов прошлого века (ст. 21 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г.), хотя нельзя не признать их известной положительной роли в «разгосударствлении» тогдашней отечественной экономики. . Все это, разумеется, не может быть отнесено к числу достижений закона.

Другим примером малоуспешого компромисса в реализации Законом № 99-ФЗ положений Концепции развития гражданского законодательства РФ является содержание новых или значительно обновленных норм об управления хозяйственными обществами. С одной стороны, ГК РФ (п. 1 ст. 65 3) объявляет общее собрание участников любой корпорации ее высшим органом. С другой стороны, на деле последовательно сужается компетенция общих собраний хозяйственных обществ (коммерческих корпораций), особенно специальными законами и уставами этих корпораций, а теперь еще и с помощью корпоративных соглашений. Эта тенденция отчетливо проявляется, например, в правилах п. 2 ст. 65 3ГК РФ. Во-первых, сам общий перечень вопросов, входящих в исключительную компетенцию общего собрания корпорации, может быть иным (как правило, более узким), если это прямо предусмотрено ГК РФ или специальным законом (в особенности это касается Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», далее – Закон об АО). Во-вторых, многие из названных правомочий снабжены оговорками: если иное в соответствии с законом не отнесено к компетенции иных коллегиальных органов корпорации (например, образование других органов корпорации, утверждение ее годовых отчетов, принятие решений об участии в других юридических лицах и др.). В-третьих, последний абзац п. 2 ст. 65 3устанавливает общее правило, в соответствии с которым ГК РФ или другой закон (прежде всего, конечно, законы о хозяйственных обществах) могут допустить передачу вопросов, входящих в исключительную компетенцию общего собрания корпорации, по его решению другим органам корпорации, причем уже не обязательно коллегиальным.

Как известно, российское законодательство о хозяйственных обществах традиционно отождествляет их советы директоров и наблюдательные советы (п. 2 ст. 103 в прежней редакции ГК РФ, ст. 64−68 Закона об АО, п. 2 ст. 32 и ст. 44 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»). Между тем речь идет о двух совершенно разных коллегиальных органах с различными задачами и компетенцией. Наблюдательный совет появился в германском акционерном праве в качестве постоянно действующего (а не периодически созываемого) органа, контролирующего деятельность исполнительных органов общества (а также дающего согласие на совершение обществом определенных сделок и формирующего и изменяющего состав правления – коллегиального исполнительного органа). Здесь он состоит из представителей акционеров (а во многих случаях и из представителей наемных работников) и вместе с общим собранием относится к высшим органам акционерного общества. Его наличие позволяет говорить о трехзвенной системе управления обществом: общее собрание – наблюдательный совет – исполнительные органы.

Отечественное акционерное право изначально формировалось под определяющим влиянием американского корпоративного права, которому такой орган неизвестен: он считается здесь излишним и без необходимости связывающим инициативу совета директоров (для постоянного контроля за деятельностью корпоративного менеджмента современное американское право использует институт независимых директоров). Это положение послужило основой для компромиссного решения об объединении германского наблюдательного совета и американского совета директоров в единый коллегиальный орган российских акционерных обществ. При этом деятельность такого совета директоров акционерного общества все равно ограничивается общим руководством (п. 1 ст. 64 и п. 1 ст. 65 Закона об АО), из чего следует наличие других коллегиальных исполнительных органов общества (правления и т. п. − ср. абз. 2 п. 2 ст. 66 Закона об АО), т. е. фактически тоже трехзвенная система управления (общее собрание – совет директоров (наблюдательный совет) – исполнительные органы) при отсутствии постоянно действующего контрольного органа. Поэтому Концепцией развития гражданского законодательства РФ было предложено более четко разделить функции управления и контроля в акционерных и других хозяйственных обществах путем создания наблюдательного совета как контрольного органа при одновременном установлении запрета совмещения должностей в наблюдательном совете и в контролируемом им совете директоров (или в правлении) хозяйственного общества. Однако реализовать и этот подход в полном объеме также не удалось.

Согласно п. 4 ст. 65 3ГК РФ теперь допускается создание в корпорации наряду с исполнительными органами особого коллегиального органа управления, не называемого исполнительным органом, т. е., по сути, наблюдательного или иного совета для контроля за деятельностью исполнительных органов корпорации, а также для осуществления иных функций, возложенных на него законом или уставом корпорации. Такой орган корпорации может создаваться в случаях, прямо предусмотренных либо ГК РФ (например, в п. 3 ст. 97 в редакции Закона № 99-ФЗ), либо специальным законом (например, ст. 64 Закона об АО), либо уставом корпорации (т. е. по ее усмотрению). Вместе с тем, следуя действующему правилу абз. 2 п. 2 ст. 66 Закона об АО, законодатель в абз. 1 п. 4 ст. 65 3ГК РФ вновь допустил участие в таком коллегиальном органе (наблюдательном совете) членов контролируемых им коллегиальных исполнительных органов корпорации (хотя их число по-прежнему не может составлять более ¼и они не могут возглавлять наблюдательный совет в качестве его председателя). Очевидно, что этим все равно продолжает искажаться контрольный характер деятельности наблюдательного совета корпорации. С учетом установленной абз. 2 п. 4 ст. 65 3ГК РФ компетенции членов такого коллегиального органа управления (наблюдательного совета) можно сделать вывод о том, что она принципиально не отличается от компетенции ревизионной комиссии, а отечественный законодатель так и не усмотрел в этом органе какой-либо особой надобности.