Фридрих Карл фон Савиньи - Система современного римского права. Том IV

Здесь, как и в случае с правом истца, следует различать два случая.

Во-первых, подобное фактическое состояние может существовать на момент литисконтестации, а затем исчезнуть. Во-вторых, оно может отсутствовать на момент литисконтестации, а позже возникнуть.

Из соображений целесообразности первый случай будет рассмотрен ниже, в другом контексте. Ведь когда в случае виндикации владение ответчика, существовавшее на момент литисконтестации, утрачивается в ходе спора, оценка этого случая относится к возможным уменьшениям, которые ответчик, согласно обстоятельствам, обязан или не обязан возместить. Об этом будет говориться в контексте рассмотрения влияния литисконтестации на объем присуждения (§ 272 сл.).

Таким образом, здесь следует обсудить только второй случай, когда необходимое фактическое отношение отсутствует на момент литисконтестации, но возникает в ходе процесса.

Здесь следует считать правилом, что состояние на момент литисконтестации ничего не означает и все зависит только от того, существует ли фактическое отношение на момент вынесения судебного решения. Стало быть, здесь действительно правило, обратное тому, которое было названо выше для права истца (§ 262).

Высказанное здесь правило необходимо сначала доказать в отдельных исках, в которых оно встречается, а затем можно присоединить общее рассмотрение.

А. При виндикации собственности безразлично, владеет ли ответчик на момент литисконтестации; на момент вынесения судебного решения это владение обязательно должно существовать [109] L. 30 pr. de pec. (15. 1); L. 27, § 1 de rei vind. (6. 1): «…si litis contestatae tempore non possedit, quo autem judicatur possidet, probanda est Proculi sententia, ut omnimodo condemne-tur». Однако к этому совершенно ясному высказыванию, которое согласуется со всеми прочими фрагментами (см. следующие сноски), не подходит начало параграфа: «Possidere autem aliquis debet utique et litis contestatae tempore, et quo res judicatur». Вынуждены оставить без ответа вопрос о том, лежит ли в основе этого противоречия неточная формулировка приведенных начальных слов или, напротив, упоминание более древнего разногласия, которое больше нельзя увидеть в неполной выдержке компиляторов ( Keller , S. 191, 192). .

Чистым применением этого правила является случай, когда наследник ответчика, который как таковой не обязан принимать на себя виндикацию [110] L. 42 de rei vind. (6. 1). , принимает на себя это обязательство, как только сам приобретает владение [111] L. 8 in f. ad exhib. (10. 4). .

В. В случае иска о наследстве ответчика присуждают пропорционально владению наследственными вещами на момент вынесения судебного решения без учета того, что он мог на момент литисконтестации не иметь ничего или иметь из наследства меньше, чем на момент вынесения судебного решения [112] L. 18, § 1 de her. pet. (5. 3); L. 4, 41 pr. eod. Чистое применение этого правила встречается в L. 16 pr. и в L. 36, § 4 eod. .

C. В случае actio ad exhibendum все зависит исключительно от того, владеет ли ответчик вещью на момент вынесения судебного решения [113] L. 7, § 4 ad exhib. (10. 4); L. 30 pr. de pec. (15. 1). , и равным образом наследник изначального ответчика подлежит осуждению, если он сам становится владельцем перед вынесением судебного решения [114] L. 8 ad exhib. (10. 4). .

D. В случае actio de peculio результат зависит от денежной стоимости, которой обладает пекулий. А эта стоимость устанавливается по времени вынесения решения, а не литисконтестации [115] L. 30 pr. de pec. (15. 1); L. 7, § 15 quib. ex causis (42. 4); L. 5, § 2 de lib. leg. (34. 3); L. 35 de fidej. (46. 3). . И даже если тот, кто привлечен к судебной ответственности по этому иску, продаст раба в ходе процесса, то он все же будет присужден к уплате той стоимости, которая существует на момент вынесения судебного решения [116] L. 43 de pec. (15. 1). Если раб умирает в ходе процесса, то учитывается его стоимость на момент смерти. .

Е. Если в случае actio depositi во время вынесения судебного решения вещь находится во владении ответчика и доступна для него, то его осуждают, даже если в начале спора должно было бы последовать оправдание, потому что отсутствовало одно из этих условий [117] L. 1, § 21 depos. (16. 3). Отдельные выражения в этом фрагменте можно объяснить путем сравнения с Gajus , IV, § 47. .

F. Присуждение в случае actio pignoratitia зависит от необходимости погашения обеспеченного залогом долга [118] L. 9, § 3 de pign. act. (13. 7). . Если же в ходе правового спора истец предлагает выплатить долг, то тем не менее должно произойти присуждение к возврату залога [119] L. 9, § 5 de pign. act. (13. 7). .

Ульпиан называет основанием этого правила и отдельных его применений то обстоятельство, что об указанных фактических отношениях (владение, стоимость peculii ) ничего не говорится в Intentio , отчего отсутствие этих отношений не исключает ничтожности иска, следовательно, и присуждения [120] L. 30 pr. de pec. (15. 1): «quaesitum est, an teneat actio de peculio, etiamsi nihil sit in peculio, cum ageretur: si modo sit rei judicatae tempore? Proculus et Pegasus nihilo minus teneri ajunt: INTENDITUR ENIM RECTE, etiamsi nihil sit in peculio. Idem et circa ad exhibendum et in rem actionem placuit: quae sententia et a nobis probanda est». Поэтому и в L. 9 de rei vind. (6. 1) сказано: « Officium autem judicis in hac actione in hoc erit, ut judex inspicat an reus possideat», ибо в formula ничего не говорилось о владении ответчика; таким образом, проверка этого относилась к тому, что имел право и обязан был сделать судья помимо инструкции, т. е. именно officium judicis . .

Данное основание можно было бы понять так, будто в этой случайной формулировке исковых формул заключалось основание указанного правила, так что достаточно было бы только улучшить эти формулы, чтобы возникло совершенно другое правило и всю оценку по этому пункту тоже проводили по состоянию на момент литисконтестации. Но скорее следует предположить обратное – что высказанное выше правило было принято по внутренним причинам, так что упомянутую выше формулировку формул следует считать не основанием, а следствием и выражением правила.

Внутреннее основание правила следует представлять себе, видимо, так. Когда истец утверждает, что хотя его собственность еще не существовала на момент литисконтестации, зато возникла позже (§ 262), то для обстоятельного разрешения правового спора будет полезно, чтобы был предъявлен новый иск, поскольку иначе ответчик мог бы быть ограничен в своей защите. Если, напротив, собственность истца существовала с самого начала и лишь утверждается, что владение ответчика возникло только в ходе процесса, то уже и в текущем процессе можно ожидать удовлетворительного судебного решения; ведь ссылка на новый процесс привела бы в этом случае к ненужному затягиванию дела.

Эффекты литисконтестации уже выше были сведены к двум главным правилам: Гарантия присуждения в целом (предотвращение оправдания) и Гарантия объема присуждения (предотвращение ограниченного присуждения) (§ 260, п. IV).