Александр Соловьев - Ограбления, которые потрясли мир. Захватывающие истории о выдающихся криминальных талантах

В 2008 году в американском городе Лейк (штат Индиана) начался судебный процесс над преступником, которого прокурор уже назвал одним из самых глупых в истории если не всего штата, то, по крайней мере, округа и города Лейк. Его имя — Джеймс Плант-младший. За несколько случаев ограбления и попыток ограбления ему грозит до 15 лет тюрьмы. А все из-за неправильного выбора оружия. Ни один более или менее умный преступник не станет угрожать своим жертвам теркой для сыра. По данным полиции, которые передало агентство AP, первая жертва была, скорее всего, под стать преступнику. Во всяком случае, угрожая заправщице на АЗС теркой, завернутой в тряпку, но все равно очень мало похожей на огнестрельное оружие, Плант забрал всю дневную выручку станции. Зато когда он попытался повторить преступление в расположенном неподалеку баре, он встретил сопротивление. Бармен отказался верить в то, что Плант вооружен, и, прижав его табуретом к стене, вызвал полицию.

Еще больше непродуманности было в действиях другого американского преступника — Сильбестра Пеналосы Менеры, который за управление автомобилем в состоянии алкогольного опьянения отбывал пятидневный срок на ферме-тюрьме в городе Грейсон (штат Калифорния). Он бежал из места заключения за день до окончания срока. «Он возвращался на работу после обеда, когда ворота фермы открылись, чтобы пустить грузовик. Он выбежал и попытался укрыться в поле», — говорит местный шериф. Поймать беглеца не составило труда. Теперь ему грозит заключение до пяти лет. На вопрос, почему он бежал, Менера ответил с обезоруживающей простотой: «Я увидел открытые ворота и просто подумал, почему бы не удрать». Шериф округа говорит теперь, что из нового места заключения удрать Менере будет намного сложнее.

Все жанры хороши?

Вор должен сидеть в тюрьме.

Детективы любят все. Но мало кто задумывается о том, что причина народной любви к этому жанру связана с тем, что у хорошего детектива тот же «фундамент», на котором стоит и «высокая» литература — проблема добра и зла, закона и беззакония, подлости и благородства. В хорошем детективе добро побеждает зло, и настоящий герой — не преступник, а сыщик: профессионал или любитель, комиссар полиции или частный детектив, супермен или интеллектуал, юный журналист из американской газеты или старая дева из английского предместья, священник или бывший вор, одной силой мысли или при помощи технических средств распутывающий хитроумные замыслы преступника и воздающий ему по заслугам.

Особый вид «детективной» литературы — не столь популярный, «на любителя» — мемуары честных служителей закона (например, начальника Санкт-Петербургского сыска И.Д. Путилина) и раскаявшихся преступников, посвятивших жизнь борьбе с криминалом. Это тоже вполне «здоровый» жанр.

Но есть и другая литература о преступлениях, где законы жанра нарушены. Эта «беззаконная» литература — мемуары преступников. Причина (не очень здорового) интереса к ней кроется в (не очень здоровом) любопытстве законопослушных граждан — а как живут граждане незаконопослушные? Истории о преступлениях и наказаниях щекочут нервы честных граждан и находят покупателей.

Криминальное чтиво обрело популярность задолго до появления детективного жанра, а первыми авторами историй о сыщиках и преступниках были не профессиональные писатели, а сами осужденные. Более того, неизменной популярностью пользуются произведения, не имеющие никакого отношения к преступной деятельности, но созданные человеком, находящимся за решеткой или недавно покинувшим места заключения. Поэтому произведения, созданные преступниками или при их непосредственном участии, до сих пор приносят неплохой доход тем, кто эти произведения продает.

Люди, находящиеся в заключении, творили во все времена. Достаточно вспомнить маркиза де Сада или Чернышевского, которые создавали столь несхожие произведения, находясь в сходных условиях тюремной камеры. Однако ни тот ни другой не описывали своих собственных преступлений, и ни тот ни другой не бравировали своим тюремным опытом. Теперь же ни для кого не секрет, что преступник может неплохо заработать на своих злодеяниях, даже если вдруг попадется, причем чем страшнее будут злодейства, тем выше шанс на большой гонорар.

Жанр криминальных мемуаров зародился почти одновременно со средствами массовой информации. Еще в XVIII веке европейские газеты с удовольствием печатали покаянные письма осужденных, которые каялись в своих злодеяниях и призывали других не следовать по их стопам. Порой тюремные автобиографии даже выходили отдельными брошюрами. Так, в 1797 году в Глазго издательство Галбрайта выпустило автобиографию Джеймса Маккейна, приговоренного к виселице за убийство некоего Джеймса Бьюкеннена. На пороге неминуемой смерти висельник каялся: «Я признаю, что всю мою жизнь меня обуревали страсти, которые брали надо мной верх по малейшему поводу» и клялся, что убил свою жертву «из-за внезапного приступа гнева», о чем теперь сильно жалеет. В автобиографии было все: рассказ о трудном детстве, о неудачном браке и все прочие подробности, призванные разжалобить читателя, а в конце следовали уверения в смиренной готовности «вручить Господу свою душу». Мы не знаем, получила ли вдова повешенного убийцы гонорар за предсмертные признания мужа, но нет никаких сомнений в том, что издательство сумело неплохо на них заработать.

И все же настоящим основателем жанра криминальных мемуаров был знаменитый Эжен Франсуа Видок, который за свою бурную жизнь успел побывать и вором, и заключенным, и сыщиком.

Видок, родившийся в 1775 году в обеспеченной семье, в годы Великой французской революции служил в республиканской армии, но после нескольких лет службы то ли демобилизовался, то ли просто дезертировал. Так или иначе, но власти сочли его дезертиром и посадили в тюрьму, откуда он благополучно сбежал. С тех пор в течение многих лет Видок зарабатывал на жизнь самыми неблаговидными способами. Со временем Видоку все же надоела жизнь беглого преступника, и он начал сотрудничать со следственными органами, сдавая полицейским своих подельников одного за другим. Полицейские своего информатора ценили и даже предложили ему попробовать себя в роли тюремного провокатора. Видок не стал возражать и отсидел почти два года, бесперебойно «стуча» на своих сокамерников.