Avtor neizvesten - Человек и тюрьма. Выпуск №2 //март 2007г.

Но иногда мало только увидеть нарушение режима или назревающий конфликт. Нужно суметь быстро его погасить. Малочисленность дежурных смен, их неумение противостоять нарушителям режима зачастую приводят к неприятным последствиям. Были случаи, когда в конфликтных ситуациях осужденные наносили сотрудникам телесные повреждения.

Чтобы не допустить подобных ситуаций, в каждом конвойном учреждении были созданы группы немедленного реагирования (ГНР). ГНР формируется из сотрудников различных отделов и служб и может включать от 8 до 12 человек. Это должны быть физически крепкие люди, готовые противостоять преступникам.

Задачи ГНР – пресечение злостных нарушений режима, выявленных оператором видеонаблюдения.

Тренировки по взаимодействию оператора «купольного» наблюдения, опергруппы и ГНР показали, что их действия по предотвращению происшествий вполне реальны при условии надлежащей подготовки. О важности скорости прибытия говорит само название группы.

Для обеспечения быстрого сбора группы необходимо было приобрести современное средство оповещения. Таким средством стали сигнальные устройства, так называемые «брелки». Их выдают каждому члену ГНР для постоянного ношения. С виду это обыкновенный брелок, который можно прикрепить к поясу, на связку ключей и т.п., важно только, чтобы он находился всегда вместе со своим «хозяином». На каждом – свой порядковый номер. В дежурной части установлен специальный пульт. При необходимости сбора ГНР оперативный дежурный нажимает на нем определенную кнопку, и все брелки начинают «пищать» громко и требовательно.

Время прибытия члена ГНР рассчитывается опытным путем: от дежурной части до места происшествия плюс 1-1,5 минуты на экипировку членов группы. Практика показала, что «брелки» работают эффективно, хотя недостатки все же имеются: во-первых, у них небольшой радиус действия, всего 2-3 км и, во-вторых, быстро садится источник питания, который нужно менять через полгода. Важно, что новые средства оповещения действительно позволяют своевременно реагировать на ситуацию в колонии и предотвращать конфликты.

Татьяна Владимировна Веселина родилась в 1972 году в Красноярске. Склонность к общественной работе проявилась у нее в детстве. Еще в школе она дошла до «руководящих постов» в пионерской организации – была председателем районного штаба пионеров. Сейчас Татьяна Владимировна – заместитель художественного руководителя Красноярского государственного ансамбля песни «КрасА». С 2003 года является членом общественного Совета при ГУФСИН края.

— Татьяна Владимировна, общественная работа – Ваше истинное призвание? Что определило ваш выбор профессии?

— Я очень осторожничала в выборе карьеры. Окончила педагогический университет, поработала учителем русского языка и литературы. Получила второе высшее образование по специальности «менеджер социально-культурной сферы». Отучилась на курсах руководителей государственных и муниципальных учреждений. Но, как только вставал вопрос о переходе к профессиональной деятельности, что-то меня останавливало.

Вообще, любая профессиональная деятельность требует огромного сосредоточения. Часто в погоне за успехом можно потерять что-то важное в жизни. Работа иногда заслоняет очень многое, и надо прилагать усилия, чтобы это было не в ущерб близким, да и всему окружающему миру. Я стараюсь смотреть вокруг широко раскрытыми глазами. Мне по душе – дилетантизм, в истинном смысле этого слова, от итальянского dilettante – любитель. В идеале, работа должна не отрывать тебя от мира, требуя максимальной любви к себе, а наоборот – приумножать любовь к жизни.

— Скажите, когда к Вам впервые пришло чувство сопричастности общему делу?

— В 80-х в России было мощное молодежное движение «Дзержинец». Целью его была профилактика преступности среди несовершеннолетних. Здесь я узнала цену настоящей дружбе. Сегодня многие «дзержинцы» стали самодостаточными, успешными людьми, мы до сих пор встречаемся. Нам не только привили иммунитет к правонарушениям, в том числе и с помощью занятий по криминологии и другим специальным дисциплинам, мы занимались, как это сейчас модно говорить, гуманитарными акциями. Работали с трудными подростками, вплоть до того, что проводили рейды по подвалам. До сих пор бывают неожиданные встречи, когда подходит незнакомый человек говорит: «Благодаря вам мы круто изменили свою жизнь, иначе давно бы сидели…».

— Вы пришли в Красноярский государственный ансамбль песни «КрасА». Что изменилось в Вашей жизни с этого момента?

— Здесь на первом месте, конечно, настоящее творчество. Ансамбль много путешествует по стране, представляя наш край, является своеобразной визитной карточкой Красноярска. Бог всегда меня сводил с хорошими коллективами, а здесь еще очень повезло и с руководителем. В нашем ансамбле всегда приветствуется эксперимент. Диапазон творчества очень широк, это и этнические песни, и эстрада. Сейчас работаем над интересным проектом: «Песни Союза», где представлено творчество бывших республик СССР.

— Как Вы попали в Общественный совет при ГУФСИН края?

— С вашим ведомством меня свел в 2002 году Александр Дмитриевич Назаров, тоже бывший «дзержинец». Он покорил меня своей энергией, альтруизмом. Тогда, помимо занятий с воспитанниками Канской воспитательной колонии, он еще и участвовал в организации фестиваля творчества осужденных «Калина красная». Для конкурса в жюри требовался работник культуры – я с готовностью согласилась. Познакомившись с творческими коллективами осужденных, я поняла, что им необходим и сценарист, и режиссер, и вокалист, и хореограф… Пришлось все это совмещать в своем лице. На это ушел почти год «внеклассной» работы.

— «Наивный» вопрос: зачем Вам все это нужно?

— Зачем? Не зря говорят: «От сумы да от тюрьмы…». Испокон веков на Руси считалось достойным помогать заключенным. Протянуть ниточку доверия добрым словом, участием, вниманием. Конечно, здесь была и внутренняя профессиональная гордость.

Изменилось отношение осужденных: от недоверия – к азарту в творческом соревновании, к стремлению быть лучше! Люди на глазах раскрывались, находили в творчестве отдушину. У них менялось отношение к своему преступлению, более терпимо начинали принимать свое нынешнее положение.

Такая арт-терапия действовала не только на осужденных. Если вначале у некоторых сотрудников и были сомнения в целесообразности подобных усилий, то затем только горячая поддержка: «А ведь точно! Они постигают свое несовершенство, свой грех!». Приобщение к творчеству – дело благодарное.