Алла Нестерова - Сенсационные ограбления и кражи

Это произошло более 90 лет назад. 21 августа 1911 года некий Леонарди Винченцо Перруджиа спокойно вынес картину из Лувра, просто спрятав ее под рабочую робу. Итальянский 30-летний художник-декоратор, работавший в одном из самых знаменитых музеев мира то маляром, то стекольщиком и мастером-краснодеревщиком, решил, что эта святыня должна принадлежать Италии и находиться именно там — на своей исторической родине.

Прекрасно зная распорядки Лувра, он без труда разработал нехитрый план похищения картины. Непосредственно перед днем кражи переночевав в музее, утром выходного дня, в понедельник, он примкнул к бригаде маляров, а затем, вынув картину из рамы, бесследно исчез вместе с ней.

В тот злосчастный день она еще висела на своем законном месте в 7 утра, где ее и видели служители музея последний раз перед тем, как лишиться сокровища на два с лишним года. А в 9 часов они уже забили тревогу, обнаружив исчезновение (по другим источникам — только вечером во вторник). Для посетителей двери Лувра тотчас же были закрыты, началось расследование.

Любопытно, что в числе подозреваемых оказались даже Пикассо и поэт Гийом Аполлинер, причем второму пришлось пять дней просидеть в тюрьме, пока не была доказана его невиновность. Об этом он даже написал стихотворение.

Поиски «Джоконды» и ее похитителя продолжались, но результатов никаких не приносили. Взволнованный пропажей Париж все это время находился в унынии; искусствоведы молились, чтобы бесценному творению кисти Леонардо не был причинен вред, а полиция продолжала заверять общественность, что ни в коем случае не допустит, чтобы картина пересекла французскую границу. Все свои надежды французы возлагали на Бертильона, бывшего в то время главой полицейской службы идентификации. Благодаря системе, созданной этим человеком, полиции удалось избежать тысячи судебных ошибок, а сотни людей спаслись от незаслуженной смерти.

В стремлении отыскать жемчужину Лувра Бертильон безжалостно загонял своих подчиненных, работая без сна и отдыха. Было проверено множество подозреваемых, полицейские обшарили все психиатрические клиники в надежде найти похитителя, принимая во внимание тот факт, что немало душевнобольных выдавало себя за любовников Джоконды…

Снова и снова, как ищейка, идущая по следу, Бертильон проверял место преступления, цепляясь за последнюю надежду найти хоть малейшую улику. И вот, в который раз облазив все до единого сантиметра, ему посчастливилось обнаружить один-единственный отпечаток пальца, оставленный злоумышленником на музейной витрине. Вот когда Бертильону пришлось пожалеть, что он довольно долго препятствовал развитию дактило-скопии. Не была окончательно разработана система классификации отпечатков, и дактило-скопическая проверка представляла собой всего лишь сопоставление найденных отпечатков пальцев с теми, чьи владельцы подозревались в совершении преступления. В архиве Сюрте хранилось скромное количество отпечатков, взятых только в самое последнее время.

На Перруджиа не падало и тени подозрения, поэтому у полиции не было никаких оснований проверять, насколько эта важная улика указывает на него как на преступника. А ведь именно этот маляр как раз и был причастен к преступлению, над которым ломали головы лучшие сыщики Франции. Как оказалось впоследствии, его отпечатки пальцев даже хранились в криминологической картотеке, поскольку он не раз ранее подвергался аресту.

Более двух лет продолжались поиски великого произведения Леонардо да Винчи. Казалось, что полиция бездействует, отчаявшись найти «Мону Лизу». Но скоро мелькнул проблеск надежды. Осенью 1913 года флорентийский антиквар и торговец живописью Альфред Джерри получил письмо странного содержания. А суть заключалась в том, что автор письма предлагал вернуть достояние Италии за 500 тысяч лир в качестве вознаграждения. Получив предложение выставить… «Джоконду», антиквар обратился в полицию.

В декабре того же года при помощи дирекции галереи Уффици Перруджиа заманили во Флоренцию, где он и был вскоре арестован. Винченцо прибыл туда с картиной, привезя ее в чемодане с двойным дном. Он остановился в мало примечательном отеле «Триволи-Италия», спрятав картину в спальне. Когда шедевр был наконец-то найден, малоизвестная гостиница стала пользоваться бешеной популярностью, гордо именуясь теперь «Джокондой». Спустя три месяца был пойман и сам похититель. Впрочем, он недолго тосковал в заточении за свой дерзкий поступок. Его приговорили к семи месяцам тюрьмы, но, т. к. он уже отсидел их в камере предварительного заключения, то на свободу вышел прямо из зала судебных заседаний.

Общественность ликовала и торжествовала. Итальянского грабителя проклинали, не жалея эпитетов. Винченцо называли бездельником и маляром-психопатом, а один француз даже обозвал его «макаронником», на что тот очень обиделся. Впрочем, при его аресте прояснились действительные причины и обстоятельства похищения. Когда на суде его спросили, зачем же он похитил картину, итальянец-патриот ответил, что «картина великого итальянца должна принадлежать Италии, а не Франции».

Одно время по Италии бродили слухи, распускаемые некоторыми гражданами, видимо чересчур патриотически настроенными, что их «Джоконда» была вывезена из страны Наполеоном во время войны, в то время как на самом деле королю Франции Франциску I в качестве подарка ее преподнес сам великий художник. В 1804 году она украшала спальню императора Наполеона, который впоследствии и передал ее Лувру. Таким образом, Франция по праву являлась хозяйкой этой жемчужины мировой живописи, законно претендуя на обладание ею. Винченцо же, поверив в иную версию, совершил ничем не оправданное преступление.

Как выяснилось затем, кража «Джоконды» была выполнена по заказу преступной банды, возглавляемой Эдуарде де Вальфьерно, выходцем из Южной Америки, и Ивом Шадроном, талантливым художником-реставратором. Следовательно, Винченцо являлся только исполнителем преступления, и именно им был изготовлен стеклянный ящик, в котором и хранилась картина до похищения. Впрочем, организаторы преступления скрылись и найдены не были.