Томас Мальтус - Опытъ закона о народонаселеніи

До сихъ поръ мы предполагали, что образъ дѣйствій правительства не оказывалъ никакого вліянія на возникновеніе народныхъ бѣдствій. Весьма вѣроятно, что такое предположеніе не всегда оправдывается. Правительство, несомнѣнно, можетъ причинить значительныя бѣдствія при посредствѣ войны или тяжелыхъ налоговъ,и нужна извѣстная проницательность для того, чтобы отличить вытекающее отсюда зло отъ бѣдствій, происходящихъ въ слѣдствіе указанныхъ ранѣе причинъ. Что касается Англіи, то нельзя отрицать того, что въ ней обѣ эти причины дѣйствовали одновременно, но независящія отъ правительства причины оказывали наибольшее вліяніе. Война и налоги непосредственно стремятся къ уничтоженію или замедленію возрастанія капиталовъ, производства и населенія; но во время послѣдней войны эти препятствія къ развитію благосостоянія болѣе чѣмъ уравновѣшивались такимъ стеченіемъ. обстоятельствъ, которое способствовало чрезвычайному возрастанію населенія. Конечно, не правительство вызвало тѣ благопріятныя обстоятельства, которыя вознаграждали за дѣйствіе разрушительныхъ условий. Необходимо признать, что въ продолженіе послѣднихъ двадцати пяти лѣтъ правительство не выказало ни особеннаго расположенія къ миру и свободѣ, ни особой бережливости въ расходованіи національныхъ средствъ. Оно смѣло расточало громадныя суммы для поддержанія войны и устанавливало обременительные налоги для полученія этихъ средствъ. И, несмотря на это, самые очевидные факты способны убѣдить безпристрастнаго наблюдателя, что въ 1814 году, къ концу войны, національныя средства не были истощены, что богатство и населеніе страны не только превысили тотъ размѣръ, который наблюдался до войны, но даже возрасли въ гораздо большей степени, чѣмъ въ какой-бы то ни было предшествовавшій періодъ.

Быть можетъ, это самый необычайный фактъ, представляемый намъ исторіей; онъ служить неопровержимымъ доказательствомъ того, что послѣдующія бѣдствія, испытанныя страною послѣ заключенія мира, были вызваны не столько обычными и естественными послѣдствіями войны и налоговъ, сколько внезапнымъ прекращеніемъ чрезвычайныхъ условій, благопріятствовавшихъ размноженію населенія. Вызванныя этими причинами бѣдствія, хотя и усиливались дѣйствіемъ налоговъ, тѣмъ не менѣе не порождались непосредственно ими, а, слѣдовательно, упраздненіе налоговъ не могло-бы доставить народу прямого и немедленнаго облегченія.

Нѣтъ ничего удивительнаго въ томъ, что рабочіе классы не сознаютъ ясно важнѣйшую причину ихъ бѣдствій, а также того, что противъ этихъ бѣдствій нѣтъ никакихъ средствъ. Еще менѣе можно удивляться тому, что они благосклоннѣе выслушиваютъ тѣхъ, кто съ увѣренностью обѣщаетъ имъ немедленное облегченіе, нежели людей, предлагающихъ имъ въ утѣшеніе лишь непріятныя истины. Но нельзя не согласиться, что ораторы и народные писатели черезъ мѣру воспользовались кризисомъ, передавшимъ въ ихъ руки власть. Отчасти по невѣдѣнію, отчасти преднамѣренно, все, что могло уяснить рабочимъ ихъ действительное положеніе, все, что могло побудить ихъ къ терпѣливому перенесенію неизбѣжныхъ бѣдствій — все это отъ нихъ тщательно скрывалось или высокомѣрно порицалось; наоборотъ, все, что обольщало ихъ, усиливало и возбуждало ихъ неудовольствіе, что порождало въ нихъ безумныя надежды на облегченіе при помощи однѣхъ только реформъ, — все это тщательно выставлялось на видъ. Если-бы, при подобныхъ обстоятельствахъ, предлагавшіяся преобразованія были приведены въ исполненіе, то народъ былъ-бы жестоко обмануть въ своихъ надеждахъ. При системѣ всеобщаго голосованія .и ежегодныхъ парламентскихъ выборахъ, народъ, подъ вліяніемъ обманутыхъ ожиданій, попытался-бы, вѣроятно, сдѣлать различные опыты преобразованія правительственной системы, пока, наконецъ, перешедши всѣ фазисы революціи, онъ не былъ бы сдержанъ военнымъ деспотизмомъ. Наиболѣе горячіе друзья истинной свободы справедливо могли опасаться такихъ послѣдствій, защищать которыя не позволяло имъ чувство долга.

Если-бы даже, послѣ большихъ усилій и вопреки желаніямъ большинства, эти сторонники благоразумной свободы могли-бы надѣяться, что имъ удастся произвести умѣренныя, но болѣе достижимыя преобразованія, то и тогда они не могли-бы скрыть отъ себя, что обманутый въ своихъ ожиданіяхъ народъ приписалъ-бы свои бѣдствія этимъ преобразованіямъ, которыя казались-бы ему полумѣрами; тогда эти самые сторонники свободы были-бы поставлены въ необходимость или произвести радикальныя преобразованія, или внезапно отказаться отъ своего вліянія и популярности, прежде чѣмъ народъ получить облегченіе, прежде чѣмъ уляжется его недовольство и прежде чѣмъ онъ получить возможность сдѣлать роковой опытъ примѣненія того сказочнаго лѣкарства, на которое его принудили возлагать несбыточныя ожиданія.

Подобныя соображенія, естественно, должны были охладить попытки истинныхъ сторонниковъ свободы; вотъ почему осуществленіе благодѣтельныхъ преобразованій, признанныхъ необходимыми для исправленія ущербовъ, произведенныхъ временемъ въ общественномъ строѣ, и для такого улучшенія конституціи, на которое она способна, стало еще болѣе затруднительнымъ и маловѣроятнымъ.

Неосуществимыя ожиданія и безразсудныя требованія, внушенныя народу его вожаками, не только дали правительству легкую возможность отклонять всякія предложенія относительно введенія какихъ-бы то ни было преобразованій, но они передали въ его руки самое опасное оружіе для борьбы противъ конституціи. Подобныя внушенія всегда вызываютъ опасенія и противодѣйствуютъ введению самыхъ умѣренныхъ преобразованій. Однажды возникшія опасенія не имѣютъ гранцъ, такъ какъ вызвавшія ихъ обстоятельства легко могутъ быть преувеличены. Весьма вѣроятно, что подъ вліяніемъ именно такихъ преувеличенныхъ обстоятельствъ и излишнихъ опасеній проведено въ жизнь нѣсколько неблагопріятныхъ для свободы парламентскихъ актовъ, не вызывавшихся крайней необходимостью. Но самая возможность излишнихъ опасеній и обусловленныхъ ими парламентскихъ актовъ несомнѣнно должна быть приписана безразсуднымъ ожиданіямъ народа.

Итакъ, необходимо признать, что настоящее время представляетъ разительное подтвержденіе нашей теoріи и вполнѣ доказываетъ, что невѣдѣніе главной причины бѣдности весьма неблагопріятно для развитія свободы и что знакомство съ этой причиною должно повлечь къ противсположнымъ послѣдствіямъ.

О постепенной отмѣнѣ законодательства о бѣъдныхъ.

Если приведенныя выше положенія основательны и если признана обязательность согласовать съ ними нашъ образъ дѣйствій, остается изслѣдовать какимъ путемъ можно этого достигнуть. Первое и наиболѣе важное препятствіе въ этомъ отношении представляютъ антлійскіе законы о бѣдныхъ [29] Мальтусъ имѣетъ въ виду систему приходскихъ вспомоществованій, собираемыхъ посредствомъ налога, пропорціональнаго земельному доходу, который былъ за долго до того установленъ . Систему этихъ законовъ совершенно справедливо признавали болѣе вредной и убыточной, чѣмъ государственный долгъ [30] Отчетъ общества для улучшенія участи бѣдныхъ, Т. III. стр. 21. Прим. автора . . Наблюдаемое въ послѣднее время быстрое увеличеніе налоговъ въ пользу бѣдныхъ доказываетъ такое чрезвычайное возрастаніе числа нищихъ, что это даже трудно представить себѣ среди благоденствующей и хорошо управляемой нации [31] Если налогъ въ пользу бѣдныхъ будетъ и впредь возрастать такъ, какъ онъ возрасталъ по среднему выводу за послѣднія десять лѣтъ, то будущее представляется намъ въ очень мрачномъ видѣ. Вотъ почему во Франціи система законовъ о бѣдныхъ совершенно справедливо признается “Самою опустошительною политическою язвою Англіи”. (Отчеты комитета о нищихъ). Прим. автора. .