Юрий Антонян - Криминология. Избранные лекции

Шестое обстоятельство заключается в значительном по сравнению с советскими временами сдвиге в экономической преступности. Появились преступления, до этого неизвестные нашему уголовному закону, например незаконное предпринимательство, незаконная банковская деятельность, лжепредпринимательство, злоупотребления при выпуске ценных бумаг (эмиссии), неправомерные действия при банкротстве, заведомо ложная реклама и др. Принципиально новыми для России стали преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях.

Намного больше стало совершаться преступлений коррупционного характера, причем их латентность очень высока. Коррупцией поражены многие ветви государственной власти и управления, правоохранительные органы в центре и на местах. Коррупционная преступность получила широкое распространение в сфере предпринимательства, кредитно-финансовой сфере, в сфере шоу-бизнеса, при уклонении от уплаты налогов и т. д.

Такова общая картина изменений преступности в нашей стране.

Под концепцией следует понимать совокупность научно обоснованных взглядов на природу и причины явления, в данном случае преступности. О ее причинах стали задумываться давно, ее первые концепции возникли во второй половине XIX в. Концепция причин преступности продолжает активно разрабатываться и совершенствоваться на базе социологических, психологических и иных исследований. Но прежде разберемся в том, что такое причина и что такое условие вообще.

Причина – это явление, обладающее генетическими способностями, т. е. способностями порождать то, что называется следствием. Причина всегда предшествует следствию.

Условие – это явление, способствующее действию причины. При отсутствии условия причина может быть блокирована.

Полная причина – это совокупность причин и условий.

Наряду с названными терминами часто используют такие понятия, как криминогенный (антикриминогенный) фактор, обстоятельство, способствующее (препятствующее) преступности или совершению преступлений. Эти понятия менее определены, поскольку в них не отражается их криминологическая значимость, т. е. остается неизвестным, относятся ли они к числу условий или к числу причин. Между тем понимание их значимости очень важно и для теории, и для практики: от этого во многом зависит объем, масштабы и характер профилактических усилий.

В науковедении существуют два понятия, позволяющие судить о том, насколько глубоко изучаются явления, ставшие объектом научного познания. Это два уровня описания: феноменологический, т. е. описание феномена, явления, и нефеноменологический, т. е. выявление причин того или иного явления. Особенностью и достоинством криминологии является то, что эта наука пытается не только описать явление преступности, но и объяснить, почему совершаются преступления. Это второе направление научных усилий, включающее в себя поиск причин и отдельных видов преступности и преступного поведения, имеет исключительно важное практическое значение, поскольку, не зная причины совершения преступлений, причины преступности, с нею чрезвычайно сложно бороться.

Нефеноменологический уровень изучения преступности, предполагающий выявление причин совершения преступлений, самый сложный, и только криминология занимается изучением причин преступности. Никакая другая наука не делает этого, как и никакая другая наука не занимается изучением личности преступника, природы, причин и механизма преступного поведения.

Актуальна проблема соотношения причин преступности и причин индивидуального преступного поведения. Здесь нельзя ограничиваться утверждением, что они соотносятся друг с другом как общее и единичное, которое богаче и разнообразнее общего, поскольку обладает индивидуально неповторимыми чертами. Причины преступности включают в себя наиболее общие, типичные и часто встречающиеся факторы, порождающие преступное поведение. Иными словами, причины единичного представлены среди тех, которые обуславливают эти явления в целом. Но действует и обратная тенденция: то, что вызывает преступность, в той или иной мере действует и среди обстоятельств, детерминирующих конкретное преступление. Так, если в числе причин преступности большинство криминологов отмечают материально-экономическое неблагополучие людей, то это же негативное явление можно обнаружить и в жизни отдельного человека, решившегося на преступный шаг.

О том, что же порождает преступность, в криминологии высказывались самые различные суждения. Причем они стали формироваться и высказываться не со второй половины XIX в., когда появилась наука криминология, а гораздо раньше. Выше упоминалась фамилия Ч. Ломброзо, который сформулировал несколько ортодоксальное учение о том, что биологические факторы порождают преступления. Впоследствии автор сам отказался от крайностей своей теории, но у нее имелись последователи в разных странах, в том числе и в России. В СССР сторонники Ломброзо старались, так сказать, держаться в тени, поскольку биологизаторство в социальных науках считалось ужасной ересью и выжигалось каленым железом. Научные споры о соотношении социальных и биологических факторов получили распространение только в конце 1960-х годов. Честно говоря, происходившее в те годы трудно назвать дискуссией, поскольку все сводилось к изложению позиции, что никакие биологические факторы не могут повлиять на преступное поведение и не порождают его. Дело в том, что те, кто это утверждал, не имели эмпирических данных, позволяющих доказать это положение. Исследователи, в 1970–80-х годах утверждавшие, что биологические факторы все-таки играют существенную роль в порождении преступного поведения, тоже не обладали эмпирическими фактами.

Я имею в виду, в частности профессора И.С. Ноя, который в своей работе «Актуальные проблемы криминологии» пытался доказать, что поскольку в социальной жизни Советского Союза отсутствуют конфликты, которые бы порождали преступное поведение и преступность, то биологические факторы более важны, чем социальные. Из этого вытекает, что биологические факторы заметно ослабевают по мере усиления криминогенной роли социальных факторов. Противники И.С. Ноя тоже не располагали эмпирическими данными, поскольку не проводили соответствующих исследований. Думается, что в целом это была не полемика между сторонниками и противниками биологических теорий, а пустой, ни к чему не обязывающий и бесплодный для науки диспут, поскольку ничего нового в нее не вносил. И та, и другая сторона ограничивалась приведением общих соображений о влиянии биологических факторов на человека и человеческое поведение, оставляя преступников в стороне. А науке требуются конкретные исследования.