Борис Клин - Родителей — в отставку? Разрушение семьи под видом борьбы за права детей

Мы чуть ли не с детства наслышаны об универсальности демократии, о том, что она способна решать проблемы в любой стране, на любом континенте, в условиях любой культуры. При этом совершенно очевидно, насколько разными могут быть проявления демократии: Индия, Япония, Пакистан, Турция, Ливан, Палестина, латиноамериканские страны. Мы также видели и видим, что происходит, когда демократия вводится насильственно, чуть ли не под дулом пистолета: Афганистан, Ирак… В России демократизация тоже шла не совсем гладко и пока что дает весьма неоднозначные результаты.

Пытались у нас ввести явочным порядком и рыночную экономику с ее «невидимой рукой», якобы способной осчастливить всех. Что из этого получилось, многие испытали на себе. А американские эксперты только изумлялись: как это в России бизнесмены оказались такими хапугами и преступниками? Это совсем не по правилам! С универсальностью здесь опять вышла неувязка. Но, как говорится, если факты не соответствуют теории, тем хуже для фактов.

Сегодня намереваются учинить очередной грандиозный эксперимент. Как и раньше, речь идет о внедрении некоей универсальной системы, заимствованной с Запада. На сей раз это — ювенальная юстиция, якобы имевшая самый благотворный эффект на положение дел с подростковой преступностью в зарубежных странах. Между тем в западных источниках информации можно встретить немало критики в адрес ювенальной юстиции, особенно попыток расширения прав детей и подростков за счет прав родителей и опекунов. Положительные же показатели, такие, как снижение уровня преступности, пока далеко не очевидны. Наоборот, во многих странах (Франция, Англия, Германия, США) за последнее время наблюдалось явное ухудшение ситуации.

В Англии, например, согласно оценкам экспертов, в том числе и работающих в ювенальных структурах, система отличается крайней неэффективностью, не в последнюю очередь потому, что работа не престижная и много на ней не заработаешь. И защитники, и обвинители относятся к своим обязанностям с прохладцей. При этом адвокаты подсудимых советуют своим подопечным не признавать себя виновными даже в тех случаях, когда вина вполне доказана. Это не дает возможности судьям выносить условные и оправдательные приговоры и почти неизбежно влечет за собой лишение свободы для правонарушителей; таковы нормы судопроизводства. Судья Дэвид Симпсон, один из самых опытных и уважаемых ювенальных судей в Англии, говорит: «Одна из проблем заключается в нашей соревновательной судебной практике. Все вращается вокруг доказательств вины, а не поисков истины. А молодые люди особенно падки на соблазны системы, которая активно поощряет обвиняемых на непризнание собственной ответственности, если только нет неопровержимых доказательств их вины».

Во многих странах, включая Россию, проблема подростковой преступности имеет долгую историю, тесно связанную с урбанизацией. Поэтому и меры по ее предотвращению принимались уже давно. Не говоря о том, что опыт воспитания детей и молодежи уходит корнями во времена далекой древности. Принципам и методам воспитания посвящены многие страницы Ветхого и Нового Завета, творения Отцов Церкви. Надо помнить о том, что система ювенальной юстиции, впервые оформившаяся в конце XIX века, существовала в условиях, совершенно отличных от сегодняшних. Традиционная семья все еще сохраняла свое влияние, так же как и Церковь. Процессы урбанизации, эмиграции, влияние феминизма, влияние так называемой «сексуальной революции», воздействие телевидения и развлекательной индустрии, легализация порнографии и проституции — все это пришло позже и не сразу. Так что до середины XX века ювенальная юстиция свои функции выполняла неплохо.

Либеральные перемены 60-х годов прошлого века резко изменили ситуацию: показатели подростковой преступности резко пошли вверх, и стала все более очевидна неадекватность системы ювенальной юстиции. Начались реформы, периоды послаблений чередовались с ужесточениями, но можно смело сказать, что и поныне ювенальная юстиция находится в стадии поисков и экспериментов. А масштабы подростковой преступности продолжают расти. В частности, за последнее десятилетие стала заметной преступность среди несовершеннолетних девочек, причем число насильственных преступлений, совершенных ими, растет гораздо быстрее, чем среди мальчиков. И это невзирая на то, что в США начиная с 80-х годов от ювенальной юстиции частично отказались: малолетних правонарушителей стали приравнивать к взрослым. Были приняты законы, сильно ужесточавшие меры наказания за особо тяжкие преступления, вплоть до смертной казни. Фактически была полностью узаконена передача таких дел в ведение взрослых судов. Это принесло свои плоды: уровень преступности снизился. Тем не менее такое решение нельзя назвать оптимальным: подростки еще недостаточно сознательны, чтобы полностью отвечать за свои поступки. Особенно те, что выросли в неблагополучных семьях. Но что же делать? Особенно когда права подростков неуклонно расширяются…

Вплоть до последнего времени задачи воспитания возлагались на три важнейших института: семью, Церковь и школу. Это стало меняться по мере расцерковления общества; функции семьи и Церкви постепенно стали перекладываться на плечи школы, и шире — на плечи государства. У нас, после большевистской революции, государство особенно активно взяло на себя роль воспитателя — посредством особой, унифицированной и идеологизированной системы образования. Церковь была полностью устранена из сферы воспитания, а роль семьи значительно урезана. Тем не менее коммунисты прекрасно понимали общественную и историческую роль подрастающего поколения, и не только с политической точки зрения. Опыт Гражданской войны и массового голода, с сотнями тысяч беспризорных детей по всей России, диктовал принятие радикальных мер, на которые способно было только государство. Не случайно так быстро были созданы молодежные и подростковые организации, построены тысячи детских садов, пионерлагерей, детских санаториев, спортивных сооружений. Это в какой-то степени компенсировало практически неизбежную при коммунистическом режиме деградацию семейного воспитания, обусловленную не только идеологией, но и низким уровнем жизни, вынуждавшим большинство советских женщин трудиться вне дома наравне с мужчинами. Вспоминается, с какой иронией говорили наши женщины о феминистском движении на Западе: в СССР оставаться дома с детьми стало несбыточной мечтой для большинства.

Новый толчок к росту подростковой преступности был дан распадом СССР, нашими экономическими и политическими реформами, повлекшими за собой массовое обнищание, миграцию миллионов людей, кризисом государственной власти и общим кризисом нашей культуры. Советские воспитательные структуры были в значительной степени разрушены, а взамен пока создано крайне мало. Но может ли нам пригодиться западный опыт?