Борис Клин - Родителей — в отставку? Разрушение семьи под видом борьбы за права детей

Но нельзя интересы ребенка ставить над интересами родителей, как это пытаются сейчас сделать в ряде законопроектов по ювенальной юстиции, когда ребенок отделяется от родителей, а ювенальный суд служит дамокловым мечом для них. Приведу конкретный случай из моей практики, по которому я в настоящее время веду одно очень тяжелое уголовное дело.

Сначала была семья

События таковы. Более 10 лет жила семья: жена Оксана, муж Артем и трое их детей. Правда, в семье не были оформлены брачные отношения, т. к. помимо возможных личных причин у родителей были большие проблемы с регистрацией по месту жительства. Хотя оба они коренные москвичи. Оксана, в 14 лет потеряв мать и квартиру, которая была продана, осталась без жилья и жила в дальнейшем в основном у родственников. Отец ушел к другой женщине, которая не занималась ее воспитанием. Артем же в свое время по каким-то причинам продал свое жилье. В 17 лет Оксана вступила в брачные отношения с Артемом, и они более или менее благополучно прожили вместе 10 лет, родили и воспитали троих детей. Жили то у родственников, то у знакомых, то снимали дачу за городом, то какие-то дешевые комнаты в убогих квартирах. Старшей девочке на момент тех событий, о которых я рассказываю, было 8 лет, младшим мальчикам — 4 и 2 года, причем дети имели свидетельства о рождении и даже страховые полисы, с которыми ходили в поликлинику.

Стоит отметить, что Оксана — не наркоманка, не алкоголичка, из вредных привычек у нее, пожалуй, только одна — курит. Хотя Оксана росла, может быть, не в самой удачной семье, но она все-таки ее имела и стремилась создать свою. Всех своих детей она выкормила грудью, что само по себе хорошо говорит о ней как о матери. Артем в свое время отслужил в армии, работал в основном на подсобных работах (где не требуют регистрацию в паспорте). Добывал деньги, сидел с детьми, бывало, и выпивал.

У Оксаны не было паспорта, так как у нее не было жилья, соответственно, и получать паспорт ей было попросту негде.

Когда Оксана устроилась работать в одну риэлтерскую фирму и стала получать неплохую зарплату, ей предложили вселиться по договору безвозмездного пользования в комнату в коммунальной квартире в центре Москвы. К несчастью, между собственниками этой большой шестикомнатной квартиры существовали свои проблемы из-за ее продажи. И хозяин комнаты, заселив туда Оксану и Артема с детьми, тем самым зафиксировал свои права, чтобы как-то влиять на переговоры по продаже.

Но не успела семья въехать в эту квартиру, как к ним пришла некая соседка, представившись бывшим сотрудником одной из прокуратур г. Москвы, и заявила, что в комнате жить никто не будет. Выслушав соседку, Оксана и Артем не придали этому особого значения. Однако уже через неделю в отсутствие матери (а Артем не зарегистрирован как отец детей) в квартиру явились представители органов милиции, прокуратуры, опеки и попечительства и составили акт обследования жилья, в котором было указано, что в квартире антисанитарные условия (хотя квартира коммунальная, и странно требовать с новых жильцов отвечать за ее состояние). Кроме того, было отмечено, что у детей нет игрушек (хотя у новоселов еще не было ни штор, ни нормальной мебели, поскольку жили бедно, дай в квартире находились всего несколько дней). Замечание опеки вызвало и то, что дети находятся в квартире с отцом, что едят пельмени, а в холодильнике нет овощей и фруктов.

После составления акта мать была вызвана на комиссию, где рассказала о своих проблемах: что у нее нет паспорта. Объяснила, что ей сейчас хорошо платят, и они с мужем решили, что сидеть с детьми будет отец. Что в субботу и воскресенье, когда Ольга дома, муж уходит на подработку. Комиссия вынесла ей замечание и уведомила, что если она не предпримет мер к ремонту квартиры и исправлению такой «ужасной», с точки зрения опеки, ситуации с детьми, то будет поставлен вопрос о лишении ее материнских прав.

Ситуацию усугубил тот факт, что восьмилетняя девочка пошла в школу только в декабре того года, когда происходили эти события, а до этого не ходила по причине отсутствия у семьи жилья и регистрации. На основе акта обследования жилищных условий матери на комиссии по делам несовершеннолетних вынесли административное взыскание за плохое воспитание детей.

Детей забрать…

Опека формально стала «помогать» матери, обещая содействовать в получении паспорта, устроить ребятишек. Оксане предложили принести все документы на детей, чтобы их на месяц смогли определить в санаторий; как ей сказали — в качестве помощи семье. Доверившись, она принесла документы.

Но это был обман. Тут же появилось распоряжение муниципалитета — отобрать детей, в соответствии с теми актами, где говорится, что квартира в плохом состоянии, а дети неправильно питаются, не имеют игрушек, не ходят в школу и детский сад. Оксана находилась на работе в тот момент, когда ей позвонил муж и сообщил, что у них забрали детей. Она бросилась в муниципалитет, чтобы узнать, где дети, а там сказали, что отныне с ней будут общаться только через суд. Ни санатория, ни другой помощи! Документы нужны были лишь для того, чтобы отобрать детей.

Детей поместили в больницу, не сообщая матери, в какую, затем в детский дом и в патронатную семью. Только через полтора месяца мать смогла их вновь увидеть. В суд поступает иск о лишении ее родительских прав (потом, правда, иск переделывается и ставится вопрос об ограничении родительских прав). Оксана с Артемом бросаются во все органы, находят организацию «Солнечный круг», где юристы бесплатно (поскольку денег у родителей нет!) помогают возбудить дело о признании незаконным решения муниципалитета об отобрании у них детей. И суд выносит решение о том, что детей у них отняли незаконно, но при этом уже проходит месяц, второй, четвертый… К детям их пускают всего 2–3 раза в присутствии сотрудников детдома.

В суде выясняется, что девочка училась в школе, что игрушки у детей были, что родители о них заботились — т. е. первоначальный акт, мягко говоря, содержал грубые ошибки. Опека не смогла внятно ответить, почему вообще пришла в эту семью, почему детей не отправили в санаторий, как обещали. Так дело получило огласку, была показана телепередача, с приглашением общественных организаций, психологов, священников. Неблаговидная роль органов опеки и прокуратуры стала очевидной для широкой публики, и детей должны были отдать родителям по решению суда в течение нескольких дней.

Однако, когда родители явились в детский дом и попросили вернуть им детей, им ответили, что пока еще не получено соответствующее распоряжение, и отец с матерью вынуждены были вернуться домой.