А. Тер-Акопов - Мировые религии о преступлении и наказании

Специфика деятельности следователя предполагает, что на пути конечного назначения человека встречается значительное количество препятствий и испытаний. Такого рода преграды и искушения присутствуют у каждого, но у лиц, осуществляющих предварительное следствие, есть свои дополнительные испытания, которые вытекают, в первую очередь, из уголовно-процессуального положения следователя, – предоставление широких полномочий и наложение специфических обязанностей.

Помимо этого, следователь часто действует в условиях дефицита времени, обусловленного процессуальными сроками, в конфликтных процедурных и служебных ситуациях: с руководителем следственного органа, судом, прокурором, другими участниками судопроизводства – обвиняемыми, подозреваемыми, свидетелями, потерпевшими, защитниками и представителями сторон. В жизни следователь выполняет и иные общественные роли (член семьи, гражданин и проч.). Вступая в различные отношения, он должен поступательно двигаться к конечной цели – обожению; при этом его социальный статус не является индульгенцией, гарантирующей ему спасение. Самое главное – это душа человека, насколько она будет чиста и сможет вместить в себя всю полноту Божества. На этом пути следователя, как и всякого человека, ждут серьезные испытания.

Как свидетельствуют Святые Отцы, люди подобных профессий, наделенные властными полномочиями, в наибольшей степени подвержены греху лихоимства (взяточничества), гордости, тщеславия. Святитель Тихон Задонский выделяет четыре фактора, которые особенно препятствуют отправлению правосудия: «страсть лихомания, страх человеческий, любовь плотская и ненависть врагов» [367] .

Такое положение отчасти обусловлено законодательством, предоставляющим следователю широкие полномочия в сфере уголовного судопроизводства. Между тем, согласно православной традиции, любая руководящая или ответственная должность, в том числе следственная, не предполагает никаких преимуществ, а скорее, наоборот, накладывает на ее носителя дополнительные обязанности перед Богом и ближними. «…Ибо меньший заслуживает помилование, а сильные сильно будут истязаны» (Прем. 6, 3–6).

Полномочия представителя власти могут спровоцировать такие грехи, как гордость, тщеславие, самолюбие, лихоимство, сквернословие и др.

Лица, совершившие преступление, по понятным причинам опасаются привлечения к ответственности и наказания, поэтому зачастую они и их близкие заинтересованы в установлении неформальных, незаконных «контактов» со следователем путем его подкупа. Взяточничество помимо того, что является преступлением, признается грехом: «…предлагать и давать взятки дело также постыдное и виновное перед Богом – ты христианин, не связывай себя ни тем, ни другим – ни предложением, ни принятием взяток, если будешь поставлен в искусительное на сей раз состояние, тогда у тебя будет все развязано, все будет в доброй свободе: и совесть, и язык, и руки, и просьба собственная, и отказ другому в просьбе» [368] .

Дополнительными препятствиями к достижению следователем своего назначения – обожения являются давление на следователя со стороны представителей власти, воздействие на него родных и близких обвиняемого либо подозреваемого, психологическое состояние следователя, когда он предвзято относится к участникам процесса по мотивам личной неприязни или ненависти. Следователю, как и другим участникам уголовного процесса, необходимо преодолевать эти препятствия и быть достойным своего призвания.

Специальную обязанность на следователя возлагает и присяга, которую он принимает перед вступлением в должность. Эти нравственные императивы приводят к тому, что в случае их нарушения следователь совершает дополнительный грех.

В православном понимании человек существует как одна природа, но во множестве ипостасей, т. е. все множество людей – это один человек: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1, 27). В этом стихе слово «человек» употребляется в единственном числе, а дальше говорится о двух созданных людях. Здесь нет никакого противоречия, и Адам и Ева – это один человек, все их потомство рассматривается как органическое единство, как единое целое. Таким образом, все человечество – это один Адам, который существует во множестве ипостасей. Если кто-то из людей грешит, совершая преступление, то это негативно сказывается на всей человеческой природе, а если посмотреть глубже, то и на всей тварной природе.

Так, человек, совершивший преступление, не только причиняет физический, моральный и имущественный вред, но и оказывает негативное воздействие на всех окружающих людей, в том числе на следователя, принявшего уголовное дело к своему производству. Но это воздействие оказывается на духовном уровне, его чувствуют не все, а только достигшие святости и молящиеся за весь мир. Молитва за весь мир, за всего Адама, приводит во многих случаях к удалению от частного служения людям. Быть может, кто-то спросит, не есть ли такое удаление от частного служения отказ от чего-то конкретного ради чего-то абстрактного. Конечно нет, так весь Адам не есть абстракция, а самая конкретная полнота человеческого бытия [369] .

Для того чтобы почувствовать полноту человеческого бытия, необходимо выполнить в полном объеме заповеди любви: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всей душою твоею, и всей крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя» (Лк. 10, 27).

Исповедующий христианство следователь, как и всякий верующий человек, должен любить Бога и своих ближних, в том числе и лиц, с которыми он вступает в уголовно-процессуальные отношения, – обвиняемых, подозреваемых и др. Между этими участниками уголовного процесса и следователем часто возникают конфликтные ситуации, когда их интересы не совпадают с интересами следствия.В подобных случаях следователь не должен поступаться христианскими принципами: никакой личной ненависти либо неприязни к подследственным быть не должно. Необходимо выполнять свои профессиональные обязанности без злобы, с осознанием того что преступник – это, прежде всего, несчастный человек, который за содеянное будет давать ответ не только перед земным законом, но и перед небесным.

Человек, совершивший преступление, в большинстве случаев испытывает психологический дискомфорт, муки совести (справедливо выражение «совесть не мешает нам творить зло, но не дает наслаждаться его плодами»). Давно замечено, что многие преступники, сознавшись в совершении даже самого тяжкого преступления, понимая, что им за это грозит суровое наказание, тем не менее испытывали громадное моральное и нравственное облегчение – «как гора с плеч свалилась». Деятельность следственного работника по собиранию доказательств и изобличению виновного в христианском понимании не имеет целью только его осуждение и наказание; кара это не цель, а средство не только внешнего исправления виновного, но и его внутреннего нравственного перерождения и покаяния. Великий писатель, психолог и гуманист Ф. М. Достоевский в произведении «Преступление и наказание» вывел образ именно такого следователя – Порфирия Петровича, который с помощью психологических приемов «приводит» Родиона Раскольникова к явке с повинной, покаянию и смиренному терпению наказания: «Еще хорошо, что вы старушонку только убили. А выдумай вы другую теорию, так, пожалуй, еще и в сто миллионов раз безобразнее дело сделали! Еще Бога, может, надо благодарить: почем вы знаете: может вас Бог для него и бережет. А вы великое сердце имейте, да поменьше бойтесь. Великого предстоящего исполнения-то струсили (наказания. – О. М. ). Нет, тут уж стыдно трусить. Коли сделали такой шаг, так уж крепитесь. Тут уж справедливость. Вот исполните-ка, что требует справедливость». И еще добавляет Порфирий Петрович, обращаясь к Раскольникову: «Без нас (следователей. – О. М. ) вам (т. е. преступникам. – О. М. ) нельзя обойтись» [370] . В том числе и в этой связи представляется, что обвиняемые больше нуждаются в следователе, чтобы вверить через него себя принудительной силе государства и общества, чем следователь в изобличении последних.