Г. Севастьянов - Хрестоматия альтернативного разрешения споров

Чтобы ставить вопрос о выделении третейского разбирательства в отрасль законодательства, необходимо наличие признаков отрасли права, в свое время выделенных С. С. Алексеевым: «Отрасль права представляет собой реально обособленное, самостоятельное, суверенное, относительно замкнутое подразделение структуры права. Общность норм, составляющих отрасль права, характеризуется юридической цельностью, т. е. такой степенью ее внутренней организации, единства ее институтов, когда она выступает перед лицом других отраслей как не расчленяемое целое» [1].

Указанные признаки отрасли права при применении к третейскому разбирательству могут свидетельствовать, что третейское разбирательство имеет достаточное обособление норм, его регулирующих, предмет, близкий к процессуальной отрасли, и своеобразный метод регулирования, который хотя и базируется на частном праве, но имеет свои особенности. Указанных черт недостаточно для того, чтобы претендовать на самостоятельную отрасль из-за отсутствия внутреннего единства норм, характерных для отрасли права. Кроме того, характер взаимодействия с другими отраслями и потребность регулирования на уровне отрасли не свидетельствуют, что явление доросло до уровня отрасли права. Такая потребность возникает, когда регулирование в рамках уже существующей отрасли оказалось недостаточным, а количество особенностей регулирования стало критическим, само правовое образование уже перестало органически вписываться в существующее отраслевое деление. Многие признаки свидетельствуют о том, что количество исключений из общих правил стало критическим для причисления третейского разбирательства к одной из существующих отраслей. Третейское разбирательство имеет признаки сложного правового института, который только формируется в отдельную отрасль.

Как уже было показано, третейское разбирательство является особой формой защиты прав. Но можно ли считать эту деятельность судопроизводственной, а само третейское разбирательство — «частным правосудием»? В соответствии со ст. 118 Конституции РФ правосудие в России осуществляется только судом посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Третейские суды не входят в судебную систему России, на что было указано Конституционным Судом РФ. [2]Понятием правосудия третейское разбирательство не охватывается. Хотя в последнее время не раз высказывались мнения о том, что понятием правосудия деятельность третейского суда должна охватываться, они не получили широкого распространения.

Вопрос, является ли третейское разбирательство судопроизводством, в последнее десятилетие подвергался исследованию со стороны правоведов. Сущность судопроизводства с достаточной ясностью вытекает из самого понятия. Отличия между государственным судопроизводством и третейским разбирательством вызваны различной правовой природой указанных органов, а сходство определяется единством стоящей перед ними задачи. Поскольку третейское разбирательство обладает основными признаками судопроизводства, имея отличие в субъекте правоприменения, его следует рассматривать как судопроизводство, осуществляющееся в особой форме.

Судопроизводство — одна из форм правоприменения. Применение права — это властная деятельность компетентных органов и лиц по подготовке и принятию индивидуального решения по юридическому делу на основе юридических фактов и конкретных правовых норм. Правоприменение осуществляется органами или должностными лицами, наделенными функциями государственной власти; имеет индивидуальный характер; направлено на установление субъективных прав, обязанностей, ответственности; реализуется в специально предусмотренных процессуальных формах; завершается вынесением индивидуального юридического решения.

Третейскому разбирательству присущи все признаки правоприменения, за исключением того, что это функция органа государственной власти. Третейский суд занимает в процессе правоприменения вполне органичное место, когда принимает обязательный для сторон правовой акт, который может быть приведен в принудительное исполнение после его легитимизации в государственном суде. Принимая решение, третейский суд не осуществляет непосредственно государственное принуждение, а создает необходимые предпосылки для осуществления принуждения через соответствующий механизм.

Третейское разбирательство как наука сравнительно молодо, несмотря на то что само третейское разбирательство существует многие века. В дореволюционный период третейский суд имел свои взлеты и падения, а соответственно и внимание правоведов к этому явлению также было подвержено колебанию. В наиболее полной степени третейское разбирательство как правовое явление было проанализировано в двух фундаментальных работах того времени: Вицын А. И. «Третейский суд по русскому праву» и Волков А. Ф. «Торговые третейские суды» [3]. Значение этих работ для развития отечественной науки третейского разбирательства трудно переоценить, поскольку именно тогда и были заложены доктринальные подходы, сформировались фундаментальные принципы, на которых базируется третейское разбирательство.

В России третейское разбирательство воспринималось как своеобразная часть гражданского процесса в его широком понимании, а потому и третейское разбирательство как наука и как учебная дисциплина изучалось в рамках гражданского процесса. Внимание к третейскому разбирательству возникало лишь при анализе круга правовых явлений, которые включаются в состав предмета гражданского процесса. Научные работы собственно по третейскому разбирательству были единичным явлением. Основными работами в этом направлении были: Воложанин В. П. «Несудебные формы разрешения гражданско-правовых споров», Гапеев В. Н. «Правосудие и арбитраж», Кейлин А. Д. «Арбитражное разбирательство гражданско-правовых споров в капиталистических странах», Филиппов Е. И. «Проблемы правового регулирования общественно-товарищеского судопроизводства в СССР».

Интерес к третейскому разбирательству вновь возник уже в 90-е годы XX века, когда было принято «Временное положение о третейском суде для разрешения экономических споров». Потребности практической юриспруденции потребовали гораздо более детальной научной проработки правовых основ третейского разбирательства. Наибольший вклад в развитие науки третейского разбирательства вложили такие ученые, как: В. Н. Ануров. Е. А. Виноградова, А. И. Зайцев, С. А. Курочкин, М. Э. Морозов, Е. Ю. Носырева, М. А. Попов, Г. В. Севастьянов, О. Ю. Скворцов, Е. М. Цыганова.