Микеле де Сальвиа - Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002г.

305. Проверка законности заключения под стражу. Присутствие адвоката. «Суд повторяет, что объем обязательства, вытекающего из п. 4 статьи 5, не является одинаковым в любом случае, ни в отношении каждого вида лишения свободы (…). Тем не менее, он считает необходимым (…), чтобы заинтересованное лицо имело возможность не только быть выслушанным лично, но и право на эффективную помощь своего адвоката» (Воиатаг, 60).

306. Предварительно заключение под стражу и проверка законности. Сама природа предварительного заключения под стражу «требует коротких промежутков времени [между двумя заявлениями об освобождении], так как. с точки зрения Конвенции, речь идет о мере со строго ограниченным сроком (п. 3 статьи 5), поскольку она основана, в основном, на необходимости быстрого проведения расследования. (…) Промежуток времени в один месяц кажется разумным» (Bezicheri, 21).

307. Предварительное заключение под стражу: заявления об освобождении и связь процессуальных этапов. «Существует очень тесная связь между оценкой необходимости заключения под стражу и последующей оценкой виновности, с тем, чтобы можно было не признать связи этапов в первом случае, тогда как закон требует ее во втором случае» (Lamy, 29).

308. Заявления об освобождении: процессуальные гарантии. «Возможность для заключенного под стражу лица "быть выслушанным лично или через какую–либо форму представительства" фигурирует в некоторых случаях среди "основных процессуальных гарантий, применяемых в делах, связанных с лишением свободы" (…). Таков, в частности, случай, когда явка в суд заключенного под стражу лица может рассматриваться как средство обеспечения соблюдения равенства средств, одного из основных принципов, присущих судебному рассмотрению дела с точки зрения Конвенции» (Kampanis, 47).

309. Проверка законности заключения под стражу, являющегося результатом наказания в виде пожизненного лишения свободы. «В соответствии с п. 4 статьи 5 заключенные, отбывающие наказание в виде пожизненного лишения свободы, имеют право обратиться в суд, который рассмотрит вопрос о законности как их содержания под стражей, в разумные промежутки времени, так и возможного тюремного заключения» (Wynne, 33).

310. Безотлагательность: жалоба, поданная в течение отпуска судьи. «Конвенция принуждает Государств–участников организовать их суды таким образом, чтобы они отвечали ее различным требованиям (…); на судебные органы ложится обязанность принять практические соглашения, требуемые, даже во время отпуска, для обеспечения старательного рассмотрения срочных вопросов; это, в частности, относится к случаю, когда речь идет о свободе лица» (Е. С. Norvege, 66).

311. Проверка законности заключения под стражу (п. 4 статьи 5). Обращение к судье, рассматривающему неотложные вопросы, отвечающее требованиям Конвенции. «Свободное обращение во внутренний суд должно позволять контролировать соблюдение условий, которые нужно выполнить для того, чтобы заключение под стражу лица, страдающего психическим расстройством, было "правомерным" с точки зрения подп. е) п. 1» (Aerts, 54).

312. «Безотлагательная» проверка законности заключения под стражу. В частности, продолжительность медицинской экспертизы. «Суд признает, что в рамках рассмотрения заявления об освобождении сложность рассматриваемых медицинских вопросов является фактором, могущим учитываться тогда, когда речь идет об оценке соблюдения требований п. 4 статьи 5 Конвенции. Сложность медицинских вопросов, какой бы исключительной она не была, не может, однако, освобождать национальные власти от соблюдения их существенных обязательств с точки зрения этой нормы» (Барановский, 72).

313. Проверка законности заключения под стражу в виде тюремного заключения за долги, которое следует за исполнением основного наказания. Неплатежеспособность заинтересованного лица. «Только после судебного приговора может быть осуществлено право заявителя на "обращение в суд" с тем, чтобы было принято решение о законности содержания под стражей в виде тюремного заключения за долги. В действительности, речь идет о лишении свободы, правомерность которого зависит от платежеспособности заявителя, обстоятельства, которое может измениться со временем» (Soumare, 38).

314. Проверка законности заключения под стражу в виде тюремного заключения за долги. «Суд повторяет, что он квалифицировал тюремное заключение за долги как наказание, рассматривая его с точки зрения статьи 7 Конвенции, и что его следует считать заключением под стражу за полным исключением, по смыслу п. 4 статьи 5, периода, следующего за исполнением основного наказания» (Soumare, 38).

— Т олкование —

315.Посягательство на одну из гарантий, предусмотренных статьей 5, обязательно влечет обязанность для Государства возместить причиненный в результате такого посягательства ущерб.

Статья 5 устанавливает в этом случае настоящую материально–правовую норму. Следовательно, нужно чтобы лицо могло обратиться во внутренние суды в силу предусмотренной для этой цели регламентации с заявлением о возмещении ущерба в связи с лишением свободы, произведенным с нарушением положений статьи 5. Тем не менее, Государствам–участникам не запрещено подчинить предоставление компенсации определению заинтересованным лицом ущерба, причиненного в результате нарушения.

316. Право на компенсацию на основании лишения свободы, не соответствующего статье 5. «Пункт 5 статьи 5 гарантирует исполнимое право на компенсацию только жертвам ареста или заключения под стражу, произведенного с нарушением статьи 5» (Benham, 50).

317. Право на возмещение ущерба, причиненного заключением под стражу, не соответствующим статье 5. Объект права. «Суд повторяет, что п. 5 статьи 5 гарантирует исполнимое право на возмещение только жертвам ареста или заключения под стражу, произведенного с нарушением статьи 5» (Steel et al, 81).

318. Право на компенсацию и справедливое удовлетворение. «Статья 5 п. 5 и статья 50 находятся на разных уровнях, хотя они обе занимаются проблемами компенсации в рамках Конвенции.

Первая устанавливает материально–правовую норму: фигурируя среди "нормативных" статей раздела 1 Конвенции, она гарантирует личное право, соблюдение которого возлагается, прежде всего, на государственные власти; это подтверждается использованием прилагательного " enforceable " в английском тексте. Статья 50 закрепляет правило компетенции: включенная в раздел IV Конвенции, она прямо наделяет Суд полномочием предоставить "потерпевшей стороне" справедливое удовлетворение при определенных условиях. Одно из этих условий состоит в существовании решения или национальной меры, противоречащей "обязательствам, вытекающим из (…) Конвенции", и ничто не указывает на то, что нарушение одного из первых четырех пунктов статьи 5 не учитывается в этом отношении. Хотя п. 5 статьи 5 устанавливает, что "каждый, кто стал жертвой" такого нарушения, "имеет право на компенсацию", из этого никоим образом не следует, что Суд не может применить статью 50, когда он установил нарушение п. 3, например; из этого следует, не более того, что при осуществлении широкой компетенции, которую ему предоставляет статья 50, он должен принять во внимание, наряду с прочими обстоятельствами, материально–правовую норму п. 5 статьи 5» (Neumeister, Art. 50, 30).