Сергей Милюков - Применение и использование боевого ручного стрелкового, служебного и гражданского огнестрельного оружия

Прокуратурой милиционеру Н. было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 171, ст. 103 УК РСФСР.

28 июня 1993 г. Москворецкий районный народный суд г. Москвы пришел к убеждению о недоказанности вины Н. в предъявленных обвинениях и вынес в отношении Н. оправдательный приговор, указав при этом следующее:

«Совершенно ясно, что если трое молодых парней глубокой ночью отнимали у подростка вещи и при этом у одного из них был нож – его назначение одно: угрозы его применения. Групповой грабеж также относится к тяжким преступлениям, а в данном случае у Н. были все основания считать, что в отношении Б. было совершено более тяжкое преступление – разбойное нападение. Кроме того, при въезде в сквер и освещении фарами группы лиц Б. прямо сказал, что перед ними те самые грабители, а на одном из них отобранная у потерпевшего куртка. При попытке обнаруженных преступников скрыться Н. стал преследовать именно грабителя в куртке Б… Таким образом, Н. применил оружие, как он обоснованно считал, в отношении скрывающихся преступников, совершивших преступление, перед самым заходом в проходные дворы и, следовательно, у него были основания в сложившейся ситуации в соответствии с п. 4 ст. 15 Закона РСФСР “О милиции” применить оружие».

Однако судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда 24 декабря 1993 г., рассмотрев данное дело в кассационном порядке, приговор народного суда от 28 июля 1993 г. в отношении Н. отменила и дело направила дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд в новом составе судей.

Рассмотрев дело в новом составе судей Москворецкий районный народный суд 20 апреля 1994 г. вынес приговор, которым признал Н. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 от. 171 УК РСФСР, назначив наказание в виде трех лет лишения свободы. «Оценив доказательства по делу, – отмечалось в приговоре, – суд считает виновность Н. доказанной… так как по делу установлено, что Н., являясь работником милиции, в нарушение п. 4 от. 15 Закона «О милиции» применил оружие, получив устное сообщение от потерпевшего Б. о совершенном в отношении него преступлении. Однако согласно требованиям Закона РСФСР от 18 апреля 1991 г. «О милиции» оружие может быть применено «для задержания лица, застигнутого при совершении тяжкого преступления…», т. е. нарушитель должен быть застигнут на месте совершения преступления самим сотрудником милиции, а не другим лицом. В результате превышения своих служебных полномочий Н. было совершено неосторожное убийство потерпевшего Б. Данные действия подсудимого Н. полностью охватываются ч. 2 ст. 171 УК РСФСР» [296].

Поскольку подсудимый не имел умысла на убийство потерпевшего, который оказался в зоне огня при преследовании убегавших лиц, по ст. 103 УК РСФСР Н. был оправдан.

Коллегия Московского городского суда, рассмотрев кассационную жалобу адвоката осужденного, 21 июня 1994 г. оставила приговор народного суда от 20 апреля 1994 г. в отношении Н. без изменения, а кассационную жалобу без удовлетворения.

Указанный случай (а точнее, трагедия) при некоторой, на наш взгляд, спорности судебных решений является достаточным подтверждением того, что производство предупредительных выстрелов в сторону посягающего или задерживаемого лица допустимо только при наличии законного основания для применения оружия.

Как уже отмечалось, перечень случаев использования огнестрельного оружия сформулирован в законе как исчерпывающий. Однако на практике встречаются случаи, когда сотрудники прибегают к помощи огнестрельного оружия в иных, не указанных в законе случаях.

В литературе приводится следующий пример. В марте 1995 г. помощник командира взвода батальона ППС Анапского ГРОВД прапорщик Домников из табельного ПМ произвел 5 выстрелов по предполагаемому взрывному устройству для его обезвреживания. Взрыва не произошло [297].

По словам автора, приведшего данный пример, комиссия, проводившая служебное расследование, так и не придя к единой точке зрения, на свой «страх и риск» признала использование оружия обоснованным в соответствии со ст. 15 Закона РСФСР «О милиции». Вместе с тем оснований для такого вывода в отношении указанной ситуации, на наш взгляд, нет, так как она выходит за рамки случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 15 Закона «О милиции».

Другой пример. В январе 1993 г. поздно вечером в станице Новопокровской Белоглинского района Краснодарского края в одном из частных домовладений возник пожар. Инспектор ДПС ГАИ сержант милиции Щукин во избежание замыкания в электропроводке произвел 10 выстрелов по проводам. Таким образом дом был обесточен, пожар – вскоре потушен [298].

Сотрудники милиции, использовавшие огнестрельное оружие в приведенных случаях, несмотря на то, что они вышли за рамки ст. 15 Закона «О милиции», не должны нести ответственность за нарушение правил применения огнестрельного оружия, поскольку они действовали в состоянии крайней необходимости, т. е. в соответствии со ст. 39 УК РФ, положения которой, как сказано в ст. 24 Закона «О милиции», распространяются и на деятельность сотрудника милиции.

Российское законодательство, закрепляя основания «применения» и «использования» огнестрельного оружия, устанавливает также порядок его применения сотрудниками государственных военизированных организаций.

Правда, остается непонятным, почему законодатель, разграничив перечисленные в статутных федеральных законах случаи на «применение» и «использование» огнестрельного оружия, урегулировал только порядок его применения.

Думается, что сама по себе идея разграничения перечисленных, к примеру, в ст. 15 Закона «О милиции» случаев на «применение» и «использование» огнестрельного оружия является удачной, однако, к большому сожалению, в законе о милиции она так и не получила своего дальнейшего развития и четкой детальной проработки. В частности, это касается порядка его использования. Более того, внеся Федеральным законом от 31 марта 1999 г. «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР “О милиции”» изменения в основания использования огнестрельного оружия, законодатель так и не счел нужным четко урегулировать порядок его использования. К примеру, до сих пор Закон «О милиции» обязывает сотрудника милиции представлять рапорт только о случаях применения огнестрельного оружия. А запрет открывать огонь на поражение из огнестрельного оружия «при значительном скоплении людей, когда от этого могут пострадать посторонние лица» также распространяется только на случаи его применения. Учитывая данное обстоятельство, в данной главе речь пойдет не только о порядке применения огнестрельного оружия, но и о порядке его использования.