Игорь Петин - Механизм преступного насилия

Н. В. Пилипенко обоснованно считал, что раз у реально существующей случайности есть определенная причина, то она не может совсем исчезнуть и потому должна закономерно привести к следствию, к неизбежности [341]. Вот это и называют в настоящее время «случайностью», видимо, для того, чтобы объяснить необъяснимые факты, не укладывающиеся в рамки действующей теории.

С. А. Левицкий, отмечая, что сам ряд детерминации есть уже результат [342], а всякий акт свободы вносит в мир непрерывность, что не выдерживает критики закона достаточного основания, считает возможным говорить о пересечении рядов детерминации [343]. Иными словами, случайность, как и свобода воли, в объективном смысле невозможна, все имеет свою причину и следствие, все взаимообусловлено.

Как отмечает Н. Г. Иванов, «в мире нет беспричинных явлений» [344]. Случайность и, соответственно, свобода воли возможна лишь в субъективном смысле. Но в этом случае, как правильно отмечал С. А. Левицкий, указывается на недостаточность знания [345]личности о причинах и условиях события или миропонимания. На строгую закономерность любых явлений, в том числе и в психологии, не допускающих никаких исключений обращал внимание К. Левин [346]. Миф о существовании в мире случайности уже сыграл в истории человечества, по-видимому, самую роковую роль, и его влияние еще будет сказываться неопределенное время.

Любую общественную систему можно представить как структуру, состоящую из единиц, и отношений между ними. Как отмечал Т. Парсонс, система будет стабильной, если взаимоотношения между ее структурой и протекающими процессами будут находиться в равновесии [347].

Более того, любая система стремится к стабильности, поскольку неустойчивое состояние чревато разрушением. Данный закон имеет силу для любых уровней бытия: от элементарной частицы до Вселенной. Разумеется, это положение применимо к человеку и общественному устройству. Любой организм стремится к равновесию, что подтверждают периодические революции в истории человечества.

Ф. Ницше полагал, что люди только мнят себя сознательными и потому прилагают мало усилий для достижения действительной сознательности, до сих пор усваивая лишь заблуждения [348]. Этим объясняется, к примеру, ранее необоснованное применение мер уголовного воздействия к невиновным, по сути, лицам. Так, по Судебнику 1497 г. преступником, «лихим» человеком мог быть признан любой, не совершивший никакого конкретного деяния, но сочувствующий требованиям народа, что признавалось по характеру деянием опасным [349]. В настоящее время борьбу с насилием, в основном, определяют путем ужесточения вида и срока наказания, а также за счет технического и материального укрепления правоохранительных и судебных органов, что само по себе не дает ожидаемого обществом результата.

По результатам проведенных социологических исследований, только 60 % судей, 58 % сотрудников РОВД (мужчины) и 46 % сотрудников РОВД (женщины) считают, что результат воздействия уголовного наказания является положительным. На отсутствие влияния уголовного наказания на исправление осужденных указывают 30 % опрошенных судей, 43 % персонала исправительных учреждений, 44 % осужденных. Отрицательное воздействие уголовного наказания отмечают 10 % судей, 28 % сотрудников РОВД (мужчин), 31 % сотрудников РОВД (женщины) и 40 % осужденных.

Недостатком отечественной криминологии в XX в. следует считать невосприятие положений теорий преступности зарубежных авторов, которые по идеологическим соображения провозглашались буржуазными, ложными. Это логично вытекало из принципиально иных, чем в капиталистических странах, задач и целей государственного строительства, но отдаляло от разрешения проблемы. Духовного перерождения человека и общества в материально обусловленном мире и по директивам сверху, не учитывающих созданные собственные «ценности», не произошло.

Кроме того, можно сказать, что действующее уголовное законодательство по своей сути недалеко ушло вперед (если не наоборот) от принципов классического уголовного права XVIII в., положения которого не выдержали проверку временем и не смогли предотвратить чрезвычайный рост насилия на всех уровнях жизнедеятельности человека. Принцип справедливости, выражающийся в соответствии наказания характеру и степени общественной опасности преступления и обстоятельствам его совершения (ч. 1 ст. 6 УК РФ), и общие начала назначения наказания (ч. 3 ст. 60 УК РФ) мало чем отличаются от древнего принципа талиона.

Различные теории уголовного права с различных сторон подходили к объяснению поведения человека и влияния на него. Та или иная концепция определялась также отношением к свободе личности, вопрос которой до настоящего времени не получил диалектического и логического разрешения. Представитель просветительно-гуманистического направления уголовного права Ч. Беккариа в основу своей теории о преступлении и наказании положил идею абсолютной свободы воли индивида. Поведение человека, по мысли автора, определялось соотношением воздействия на него удовольствия и страдания и рациональным выбором. Поскольку человек считался свободным в определении своего поведения, то за совершение преступления он подлежал равному наказанию за равное противоправное деяние. Именно на этой основе «была сформулирована возмездная система уголовной юстиции с пропорциональным воздаянием за причинение заранее определенного зла» [350].

На первое место в теории ставится не просто человек, а индивид, наделенный неотъемлемыми правами, в частности на собственность и благополучие. Соответственно выстраивается и система ценностей общества, в зависимости от которой определяются такие понятия, как добро и зло, добродетельное и преступное [351].

Человек же, как ассоциированный член общества и испытывающий на себе влияние его ценностей, но лишенный по разным причинам собственности или общепринятого уровня благополучия, неизбежно становится потенциальным преступником. В целях достижения представлений о себе как полноценном члене общества в соответствии с общепринятыми оценками, индивид способен преступить через закон и совершить посягательство на жизнь, здоровье, собственность и иные интересы гражданина, если у него существует убеждение о допустимости и выгодности такого поведения.

Отсюда вытекает, что причины преступного насильственного поведения определяют как сложившаяся система ценностей в общественном сознании и определяющая индивидуальное, так и несправедливое распределение результатов общественного труда. Но теория Ч. Беккариа рассматривала преступление как зло в его буквальном понимании, как порок самого субъекта, препятствуя тем самым познанию объективных условий, определяющих преступное поведение, и их устранению. Применение уголовного наказания при таких условиях вело лишь к распространению зла и множило число недовольных членов. Развитие производительных сил общества и концентрация средств производства в одних руках, с одной стороны, и увеличение малоимущих слоев, с другой, не могло не породить стремление к незаконному, насильственному перераспределению собственности и иных благ. Классическая школа, при всей присущей ей, тщательно разработанной системой институтов уголовного права, не смогла справиться с задачами по предупреждению преступности.