Игорь Петин - Механизм преступного насилия

В основе таких конфликтов непонимание сторон в результате ограниченности сознания себя, других и жизненных обстоятельств. Не будет преувеличением сказать, что степень понимания – это ключ к осознанию появления и развития противостояния, борьбы и вражды в любом обществе, а различные формы насилия являются основным их средством разрешения ситуации. Очевидно, что непонимание действительных причин поведения ведет к отчуждению личности, правонарушениям и насильственным преступлениям, что является своеобразным способом мести обществу или собственного самоутверждения.

Следует также отметить, что насилие является не только средством противоборства сторон, но и средством преодоления непонимания и установления гармонии, так как происходящие в результате негативные последствия дают человеку возможность осознания себя и других, что ведет в целом к прекращению конфликта. Но вряд ли возможно признать это без обращения к философии и психологии, без выяснения смысла жизни и существования человека, тайны взаимоотношения полов и тайны смерти. Эти вопросы актуальны для каждого и без их разрешения жизнь человека вряд ли будет благополучна и без вступления в конфликт с законом.

Любые мотивы возникают и развиваются в процессе формирования личности в обществе, а конкретные жизненные ситуации являются как бы каналом связи между человеком и окружающим миром, обстоятельства которых в совокупности приводят к решению о совершении преступления. Д. Р. Лунц отмечает, что мотивы совершения насильственного поведения могут возникать в социальных условиях, в которых оказались лица [633]. Так, Сергей избил владельца автомобиля Ж., в котором были обнаружены наркотические вещества, из-за которых его сына, управляющего данным автомобилем, привлекли к уголовной ответственности [634].

При этом практические работники, по существу, формально выясняют умысел, а мотивы лишь констатируют у обвиняемого. «Обычно мотив не “извлекается” из личности, а приписывается ей, исходя из внешней оценки преступных действий на базе установившихся традиций. Если объективная сторона заключается в лишении жизни или нанесении телесных повреждений, то в обвинительном заключении и приговоре внешние последствия становятся элементом субъективной стороны, а именно – целью преступного посягательства. В приговоре, вынесенном Сергею, указано, что он в процессе ссоры «умышленно с целью (курсив мой. – И. П.) причинения телесных повреждений» наносил удары руками и ногами Ж.

Но под целью понимается результат, к которому человек направляет свои усилия. В данном случае Сергей хотел, чтобы Ж. признался в милиции, что наркотики в автомобиле принадлежат ему и никакого отношения к сыну, который управлял автомобилем Ж. по доверенности, не имеют. Ж. отказался это сделать. Целью Сергея было заставить Ж. сознаться в своих действиях. Судебные инстанции не стали углубляться в ситуацию и «упростили», таким образом, мотивацию поведения субъекта.

Иногда следователь делает вывод об умысле на убийство по факту использования субъектом заточенного ножа, что, по мнению следователя, «свидетельствует о тщательной подготовке к совершению преступления». Даже если бы заточка ножа была «тщательной», – это еще не может свидетельствовать о доказанности умысла на убийство, а скорее о том, что нож отвечал своему функциональному назначению. В дальнейшем обвиняемый был признан невменяемым [635].

Жена Бориса 3. без согласования с ним продавала совместное имущество за то, что муж без ее участия распорядился принадлежащим ему наследственным домом. На этой почве происходили взаимные ссоры, но инициатором обращения в милицию была жена 3., а «виновным» – Борис. На момент рассмотрения заявления жены в милицию Борис вынужден был проживать в гараже. Совместное имущество было продано на сумму свыше 20 тыс. рублей. До этого Борис пытался покончить жизнь самоубийством вследствие действий своей жены и бездействия милиции. Поведению 3. не было дано никакой оценки, а Борис был привлечен к уголовной ответственности по ст. 116 и 119 УК РФ [636].

Действия правоохранительных органов по данному делу – свидетельство того, что они ориентировались не на защиту и восстановление нарушенных прав Бориса, а чтобы в следующий раз их не беспокоили. В ходе следствия жена Бориса 3. писала заявление о прекращении уголовного преследования по причине оговора ею мужа. Дело было прекращено, но изначально неполное расследование обстоятельств дела привело к необходимости проведения очной ставки между сторонами. Им направлялись повестки. Борис не являлся.

Сотрудниками милиции это было расценено не только как неуважение к ним, но и как общественно опасное деяние. На него объявляется розыск и оформляется привод. Дело передают в суд. «Потерпевшую», которая оговорили мужа, вызывают для ознакомления с материалами дела. Обвинительное заключение, тем не менее, «доказало» вину Бориса. Его жена 3. вновь пишет заявление в суд с просьбой не рассматривать данное уголовное дело. В результате такого «расследования» даже первоначально заинтересованное лицо 3., на своем примере убедившаяся в «законности» действий милиции, пришла к убеждению и добавила в своем заявлении в суд, что «больше никогда в жизни не обращусь в милицию, какая бы то ни была проблема у меня». [637]Стремление работников правоохранительных органов к «законному» и «справедливому» наказанию, не учитывающее мотивы поведения сторон, привело к созданию условий для насильственных действий в будущем и, скорее всего, уже на ином уровне по тяжести последствий.

При совершении насильственных действий в нетрезвом состоянии, стороны, как правило, соглашаются с тем, что это и было причиной преступления [638]и «обсуждение» ситуации считается законченным. В лучшем случае его действия будут признаны не хулиганскими, а совершенными вследствие личной неприязни и случайными по существу. Суть явления снова остается в стороне.

Нередко действия и мотивы другой стороны на практике не учитываются. Вместо установления мотивов совершенных действий работники правоохранительных органов и судов, как отмечают Ю. М. Антонян, М. И. Еникеев и В. Е. Эминов, продолжают руководствоваться ничего не значащими формулировками, в частности: на почве пьянства, из-за неприязненных отношения, в ходе ссоры и т. д. [639]. Когда мотивы, на первый взгляд, отсутствуют либо не поддаются рациональному, привычному объяснению, являются неадекватными [640], часто прибегают к формулировке действий как совершенных из хулиганских побуждений [641]. А внешнее проявление деятельности обычно превращается в «умысел на нарушение общественного порядка» [642]. В теории и практике, таким образом, указывается и исследуется внешняя сторона мотивации, а не ее внутреннее содержание, что ставит под сомнение справедливость наказания.