Николай Придворов - Институт свободы совести и свободы вероисповедания в праве современной России

Также следует обратить внимание и на то, что в настоящее время полномочия суда значительно расширены, конституционно закреплен механизм судебной проверки нормативных актов любого уровня, установлена возможность отмены решений государственных органов, нарушающих права и свободы граждан. Авторитет судебного решения в определенном смысле поднимается выше авторитета решения другого властного органа, а опубликование судебного решения, яавляющееся одним из условий его применения, придает ему силу прецедента, сближая правоположения, выносимые высшими судебными органами, с полноценными нормами права. Таким образом, судебная практика является своеобразным ориентиром для правильного и единообразного разрешения споров, толкования и применения действующего законодательства, восполнения пробелов в нормативно-правовых актах [119].

Судебная практика в области свободы совести и свободы вероисповедания представлена судами всех уровней: как международных судов по правам человека, так и органов судебной системы Российской Федерации.

Дела о праве на свободу совести и вероисповедания занимают далеко не первое место в практике Европейского Суда по правам человека, в большинстве решений нарушений права на свободу совести, мысли и религии установлено не было.

Однако это отнюдь не свидетельствует об отсутствии претензий к уровню государственной охраны этих прав или о том, что Суд недооценивает их значение. Конвенция введена в действие в 1950 г., в начале периода относительно демократической стабильности в западноевропейских государствах, подписавших Конвенцию. Совесть, мысль и религию обычно относят к внутреннему миру человека и его убеждениям; открытое посягательство на эту сторону жизни характерно для авторитарных государств. Поэтому, даже когда подавались жалобы на нарушение прав, связанных с деятельностью церквей, или действий, мотивированных религиозными соображениями, эти нарушения чаще всего сопровождались или были вызваны нарушениями других прав – на свободу объединения, защиту собственности, уважение частной жизни и т. д. В таких случаях Суд обычно предпочитал устанавливать нарушения по этим основаниям, оставляя жалобу в части ст.9 без рассмотрения за отсутствием необходимости [120].

Большая часть рассмотренных жалоб и установленных нарушений до последнего времени исходила из Греции. В этой стране, восстановившей демократию лишь в 1975 г., до сих пор конституционно закреплено «доминирующее положение» православия, а деятельность религиозных меньшинств сталкивается с ограничениями со стороны властей. В одной из этих жалоб, «Коккинакис против Греции», Европейский Суд сделал следующее заявление о значении права на свободу мысли, совести и религии: «Как начертано в статье 9, свобода мысли, совести и религии является одной из основ «демократического общества» в значении, принятом Конвенцией. Именно этот ее религиозный параметр является одним из наиболее важных элементов, из которых складывается личность верующих и их мировоззрение, но это же является и ценнейшим достоянием для атеистов, агностиков, скептиков и безразличных. Плюрализм, неотделимый от демократического общества и который дорогой ценой был завоеван на протяжении веков, основывается на нем».

Хотя принципы, подтвержденные в этом решении, в большинстве демократических государств принимаются как должное, они актуальны в практике Суда, поскольку за последние годы в Совет Европы вступили государства бывшего коммунистического блока, где до недавнего времени резко ограничивалась религиозная деятельность и верующие нередко преследовались за свои религиозные убеждения. Эти государства признавали законное существование лишь небольшого количества религиозных объединений, зачастую при условии их сотрудничества с властью.

Первое прецедентное решение по праву на свободу религии было вынесено по вышеупомянутому делу «Коккинакис против Греции». Заявитель, 70-летний последователь учения Свидетелей Иеговы, был приговорен к четырем месяцам лишения свободы за нарушение греческого закона, запрещающего «прозелитизм». «Преступление» выразилось в разговоре с женой православного певчего о пацифистских взглядах Улофа Пальме. Коккинакис счел подобный приговор, да и запрет на «прозелитизм» в целом, нарушением ст.9 Конвенции.

Государство-ответчик возражало, что проповедь с целью обращения в иную веру нарушает права других лиц на свободу придерживаться своих религиозных взглядов. Суд этот довод не поддержал, заявив, что «в соответствии со статьей 9 свобода исповедовать свою религию не только осуществима в сообществе с другими, «публично» и внутри круга тех, чью веру разделяет человек, но может утверждаться и «индивидуально», «в частном порядке»; более того, она включает в принципе право пытаться убедить своего ближнего, например, через «обучение», без чего «свобода изменения (своей) религии или верования», закрепленная в статье 9, осталась бы мертвой буквой».

Таким образом, Суд счел осуждение Коккинакиса нарушением Конвенции. Однако в то же время Суд допустил, что запрет на прозелитизм совместим с Конвенцией в том случае, если он сопровождается принуждением или другими злоупотреблениями [121].

Эта позиция позже была подтверждена в деле «Лариссис и другие против Греции». Трое пятидесятников – военнослужащих ВВС Греции – были осуждены за прозелитизм среди своих подчиненных и некоторых гражданских лиц. Заявители настаивали на том, что распространение религиозных убеждений неотъемлемо от их вероисповедания. Их авторитет у своих подчиненных не мешал последним принимать собственное решение.

В данном случае, учитывая специфический характер военной службы, – Европейский Суд счел заслуживающим внимания утверждение государства о возможности злоупотребления служебным положением для приобщения подчиненных к другой вере, так как последние жаловались на то, что испытывали давление из-за своего зависимого положения. Суд постановил, что осуждение за прозелитизм в отношении военных не составило нарушения ст.9, считая, однако, приговор в части осуждения за проповедь гражданским лицам неоправданным ограничением прав заявителей.

В деле «Мануссакис и другие против Греции» заявители – последователи религии Свидетелей Иеговы – проводили богослужения в частном арендованном помещении без требуемого по закону разрешения Министерства по образованию и делам религий Эллинской Республики и православных церковных властей. В течение года заявители пять раз обращались за разрешением в соответствующие органы, которые неоднократно ссылались на необходимость дополнительного изучения вопроса. Не получив ответа по существу, верующие начали проводить богослужения в своем месте поклонения. За что и были привлечены к уголовной ответственности.