Константин Старостенко - Конституционно-политическое многообразие

Прав доктор политических наук Ю. Л. Парникель: ссылки на «иной правовой статус» не способствуют объяснению сущности плюрализма в политике. С его помощью невозможно разъяснить, почему в странах вроде бы благополучной Западной Европы возникают демонстрации под явно политическими лозунгами. Кровавые стычки «антиглобалистов» с полицией в июле 2001 г. в Генуе – тому наглядный пример. Массовые политические выступления в России также не объясняются правовым статусом политического плюрализма. [93]

Доктор философских наук В. А. Кулинченко пытается объяснить сущность плюрализма, анализируя формы его проявления [94]:

– плюрализм философский – это признание множественности независимых друг от друга начал бытия, философских взглядов, подходов, концепций миропонимания;

– плюрализм духовный, идейный, ценностный, культурный связан с признанием различий, инакомыслия и уважительного отношения к указанным различиям;

– политический, организационный плюрализм – признание естественности (законности) существования многоразличных интересов, взглядов, позиций, мнений, допустимости их свободного выражения, их защита и политическая терпимость. Политический плюрализм означает также признание многообразия политических партий, общественных объединений, организаций с присущими им идейными позициями и политическими платформами, которые способствуют осуществлению их интересов и целей.

По мнению ученого, множественность, несомненно, представляет собой характерную черту плюрализма. Вместе с тем подчеркивается, что плюрализм не может быть сведен к одной этой черте. Обосновывая данное положение, В. А. Кулинченко, стремится наполнить множественность реальным содержанием. История становления Российской Федерации свидетельствует о том, что к окончательному решению каких-то проблем власть приходит не сразу, а путем многократного повторения поиска вариантов и всесторонней оценки возможностей их реализации с учетом объективных и субъективных факторов. Не требует доказательства утверждение о том, что плюрализм привлекает внимание исследователей не столько различием и многообразием своих форм, сколько тем, что с его помощью можно вполне определенно охарактеризовать любое политико-правовое явление. К примеру, в философии плюралистический подход к определению того или иного понятия исключает монизм, в социально-политической сфере – противостоит однопартийности и тоталитаризму. Возможно, именно это стало основанием для вывода В. А. Кулинченко: множественность как феномен обусловливает плюрализм мнений и существование многопартийности.

Реальность такова, что множественность способна приобрести неодинаковые формы: стать многообразной или однообразной, однородной или разнородной. В значительной степени просчеты при определении множественности связаны с поверхностной проработкой ее сущностных основ. Давая характеристику современного российского общества, подчеркивая его стабильность, ученые иногда используют понятие «единство общества», которое официально довольно часто употреблялось в советский период для характеристики преимуществ социалистического образа жизнедеятельности, хотя однородности общества в действительности не было.

Дело в том, что единство и многообразие не противостоят плюрализму, они в совокупности своей выражают его сущность. Прав А. И. Демидов, который подметил: «Плюрализм – это не только множественность, но и совместимость интересов, без чего блокируется любой механизм осуществления власти в обществе политическими средствами» [95].

Некоторые авторы рассматривают плюрализм в политике как принцип и как систему отношений. Большинство авторов считают его принципом исключительно западной демократии, благодаря которому для каждой личности создается правовая возможность выражать собственные политические убеждения, отличающиеся от государственной идеологии. Конституция РФ (1993 г.) тоже утверждает идеологическое многообразие в обществе (ст. 13).

Новый век диктует новые, более высокие требования к базисным функциям общества, его целям, к методологии решения правовых проблем. Это обусловлено тем, что XXI век – это век знаний. Его рождение связано во многом с изменениями в содержании функций государства, которые выдвигают свои требования ко всем сферам общества и структурам социального управления. Сказанное относится в полной мере и к трактовке плюрализма как принципа децентрализации власти. Так, в «Социологическом словаре» Н. Аберкромби, С. Хилла, Б. С. Тернера утверждается: «Плюрализм означает стремление к распределению власти среди широкого числа объединений (религиозных, экономических, профессиональных, образовательных и культурных) и к созданию правительства, состоящего из децентрализованных единиц, с тем, чтобы над обществом не господствовали ни государство, ни какой-либо отдельный класс…» [96]

По мнению Ю. Л. Парникеля, политический плюрализм – это система общественных отношений, охватывающая большие социальные группы (нации, классы, страты, производственные, научные и другие коллективы, а также представляющие их организации), функционирующая на основе юридической автономии субъектов политических отношений, баланса их экономических, политических и идеологических интересов при соблюдении социально-правового равенства . [97]Думается, что это самая удачная дефиниция понятия «политический плюрализм». Во-первых, в представленной автором интерпретации названы определенные элементы (социальные группы) внутри целого (общества), являющиеся политическими субъектами; во-вторых, четко установлена основа, связывающая данные элементы между собой в состояние «плюральности».

Отсутствие ясности в понимании сущности термина «многообразие»,а также разные подходы к определению его роли в общественно-политической практике создали условия для его современной интерпретации. В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова категория «многообразный» толкуется как «существующий во многих видах и формах» [98]. На наш взгляд, есть основание говорить, что данное понятие конституирует множественность, т. е. фиксирует факт простого повторения. Другая составляющая понятия «многообразие» – «образ», определяемый в словаре как «вид, облик», «живое наглядное представление о ком-нибудь, о чем-нибудь» [99], отражает наличие объективного начала повторения. Философский аспект термина «образ», с одной стороны, характеризует его вторичность по отношению к объекту – системе отражаемых им общественных отношений, а с другой – выражает способность рассматриваемого принципа играть творчески активную роль в управлении действиями человека на основе осуществления функции регуляции его поведения [100]. В «Философском энциклопедическом словаре» более позднего издания мы встречаемся с другим толкованием понятия «образ» – «объективен по своему источнику – отражаемому объекту и идеален по способу (форме) своего существования. Формой воплощения образа выступают практические действия, язык, различные знаковые модели» [101].