Роман Ромашов - Право – язык и масштаб свободы

Противоправное деяние не является преступным само по себе, даже обладая свойствами, отличающими его от других форм поведения. Преступным деяние становится только в результате реакции на него со стороны законодателя, следователя, судьи. Нам известны примеры суровых приговоров за незаконный обмен иностранной валюты, спекуляцию, антисоветскую деятельность. Незаконный обмен валюты утратил запретный шлейф, уголовно наказуемая спекуляция (перепродажа с целью наживы) превратилась в поощряемый государством и обществом бизнес, антисоветской деятельностью в XXI в. можно заниматься открыто, не опасаясь уголовного осуждения. Но и в современном мире в некоторых государствах уголовному наказанию подлежит, например, супружеская измена, а за употребление наркотических средств даже в личных целях может последовать смертная казнь. В других же странах можно легально приобрести марихуану и курить ее вместо табака, а изменой супруги полицию не заинтересовать. Уголовное законодательство меняется, вводятся новые составы преступлений, отменяются устаревшие нормы. Бессмысленно наказанными и обманутыми могут чувствовать себя отбывшие срок осужденные после декриминализации вмененных им составов преступлений.

Человек в процессе социализации перенимает навыки и умения, научаясь нарушению чужих нормативных систем. Преступное поведение подчас становится следствием того, что в окружении индивида оценки, способствующие нарушению нормы, преобладают над оценками, определяющими ее соблюдение. Современное общество потребления движется по пути увеличения разрыва между провозглашенными массовой культурой целями и имеющимися возможностями их достижения. В условиях концентрации капиталов среди узкого круга лиц и монополизацией публичной власти в некоторых государствах такой разрыв становится все более очевидным.

Право и свобода не существуют сами по себе, эти феномены актуализируются посредством целенаправленной деятельности людей и нуждаются в непрерывной человеческой интерпретации. Разные субъекты могут связывать с правом и свободой неодинаковые явления и статусы социальной действительности. Окружающий человека мир воспринимается только через его интеллектуальную сферу, сознание, понятийный аппарат. Право и свобода предстают в знаковых формах, которые можно редуцировать к тексту в широком значении термина. По мнению профессора Санкт-Петербургского государственного университета А.В. Полякова «право возникает как интерпретированный текст, т. е. текст, воспринятый сознанием, эмоциями и волей субъектов социального взаимодействия» [502]. В силу значительных различий между людьми постоянно возникают споры о толковании правоположений, интерпретации характера действий сторон, значения юридических фактов и прочих существенных для жизнедеятельности человека обстоятельств. Поскольку «правовой текст предполагает наличие у субъектов логического мышления, т. е. способности понимать и оценивать его смысл, а также сознательно действовать на основе такого понимания» [503], общество сталкивается с неопределенным количеством споров о толковании текстов и юридически значимых фактов. Каждое человеческое сознание выстраивает аргументативную концепцию в обоснование своего собственного толкования права и факта. В судах сталкиваются стороны, каждая из которых убеждена в своей правоте, отстаивает всеми юридико-техническими и даже экстралегальными способами собственную интерпретацию закона и права, добивается решения в свою пользу.

Поль Рикер в «Конфликте интерпретаций» обозначил сознание как «движение, которое постоянно отвергает исходную точку и только в конце обретает веру в себя. Иными словами, сознание – это то, что имеет свой смысл только в последующих фигурах, это новая фигура, которая может обнаружить поздним числом смысл предшествующих фигур» [504]. Человеческое сознание стремится к обретению экономической и политической свободы, а будущие достижения, удовлетворение гедонистических и альтруистических интересов человека прямо зависят от его способности толковать право в свою пользу. Конфликты интерпретаций фактов и правоотношений в бизнесе и политике приводят к непредсказуемым затратам, жертвам, войнам, и, как неумолимый итог, – социальной нестабильности и росту уровня ненависти в обществе.

Государство может благополучно существовать и успешно развиваться только при наличии в нем упорядоченных и одобряемых большинством населения механизмов толкования права и разрешения споров. Судебную систему в теоретическом аспекте можно считать наиболее приспособленной для этих целей упорядоченной структурой, зависимой в большей степени от корпуса права, нежели от сиюминутной воли действующих субъектов исполнительной власти и спорящих сторон. Следует понимать, что законодательное установление не действует само по себе, ибо оно есть всего лишь неодушевленный текст. В социальной и правовой жизни принимают решения и воплощают их в жизнь акторы – люди, социальные группы, институты и иные субъекты, способные осуществлять конкретные действия, имеющие последствия не только для них. Их перформативность способствует применению закона и оживлению права в дискурсе собственного усмотрения. Законодательство, исполнительная и судебная системы для устойчивого функционирования требуют постоянных и интенсивных усилий большого количества профессионалов. Человеческий фактор продолжает иметь важное значение для правопорядка.

Будет ли достаточным для улучшения ситуации в той или иной общественной сфере написать проект закона, проголосовать за него в парламенте, подписать у монарха и опубликовать? Разумеется, реализация идеи и текста требует человеческих усилий, поскольку «нельзя породить институцию и предположить, что она будет сама жить. Она будет сама жить только в той мере, в какой она будет возобновляться усилием человека, направленным на то, чтобы эта институция была. Например, закон нельзя установить, а потом о нем забыть, считая, что он будет продолжать существовать. Существование закона покоится целиком на существовании достаточного числа людей, которые нуждаются в нем как неотъемлемом элементе своего существования и готовы бороться и идти на смерть, для того, чтобы этот закон был» [505].

Законодательные органы навязывают обществу свою интерпретацию должного поведения, судьи вынуждены принимать решение о квалификации юридического деяния согласно правилам о должном, но с учетом сущего – конкретных жизненных обстоятельств субъекта и состоявшихся ранее прецедентов толкования. Только борьба за право делает возможным его существование, субъективные толкования закона правоприменителями делают возможным достижение справедливости исключительно посредством затраты сверхусилий. «Ничто человеческое не может само собой пребывать, оно постоянно должно возобновляться и только так может продолжать жить, а возобновляться оно может только на волне человеческого усилия, а усилия не может быть, если оно не направлено на эти предметы» [506].