Сборник - Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккерном

Корнет Осоргин

Корнет Чичерин

Поручик Анненков

Поручик Шигорин

Штабс-ротмистр Балабин

Ротмистр Столыпин

Флигель-адъютант полковник Бреверн 1

Наталья Николаевна Пушкина (урожденная Гончарова)

Акварель Александра Брюллова Конец 1831 – начало 1832

1837 года февраля 14-го дня по указу его императорского величества Комиссия военного суда, учрежденная при лейб-гвардии Конном полку, слушав рапорт аудитора Маслова от сего числа за № 8, коим он доносит, что по соображении обстоятельств производимого дела им, считает неизлишним истребовать от вдовы, камергерши Пушкиной, некоторые объяснения, а как комиссия при слушании вчерашнего числа дела имела оные в виду, нашла дело довольно ясным, то дабы без причины не оскорбить г-жу Пушкину требованием изложенных в рапорте аудитора Маслова объяснений, определила, приобщив помянутый рапорт к делу, привесть оное к окончанию по точным словам определения, заключенного комиссией вчерашнего числа.

Корнет Осоргин

Корнет Чичерин

Поручик Шигорин

Поручик Анненков

Штабс-ротмистр Балабин

Ротмистр Столыпин

Флигель-адъютант полковник Бреверн 1

В Комиссию военного суда, учрежденную при лейб-гвардии Конном полку аудитора 13-го класса Маслова

РАПОРТ

Комиссия военного суда, сего числа слушав начатое производством о поручике кавалергардского ее величества полка бароне Геккерне и инженер-подполковнике Данзассе военно-судное дело, определением заключила привесть дело сие немедленно к решению.

По лежащей на мне обязанности, изложенной воинских процессов I главы в пунктах 7, 8, и соображаясь с указом 1802 года августа 18-го с пунктом 15, я по обстоятельствам означенного дела считал бы неизлишним потребовать чрез с. – петербургского обер-полицеймейстера установленным порядком от жены камергера Пушкина объяснение в том именно:

1-е… Не известно ли ей, какие именно безымянные письма получил покойный муж ее, которые вынудили его написать 26-го числа минувшего января к нидерландскому посланнику, барону Геккерну, оскорбительное письмо, послужившее, как по делу видно, причиной к вызову подсудимым Геккерном его, Пушкина, на дуэль.

2-е… Какие подсудимый Геккерн, как он сам сознается, писал к ней, Пушкиной, письма или записки, кои покойный муж ее в письме к барону Геккерну от 26-го января называет дурачеством; где все сии бумаги ныне находятся, равно и то письмо, полученное Пушкиным от неизвестного еще в ноябре месяце, в котором виновником распри между подсудимым Геккерном и Пушкиным позван нидерландский посланник барон Геккерн и вследствие чего

Пушкин еще прежде сего вызывал подсудимого Геккерна на дуэль, но оная не состоялась, потому что подсудимый Геккерн предложил жениться на его свояченице, а ее сестре.

И 3-е. Из письма умершего подсудимого Пушкина видно, что посланник барон Геккерн, когда сын его, подсудимый Геккерн, по болезни был одержан дома, говорил жене Пушкиной, что сын его умирает от любви к ней, и шептал возвратить ему его, а после уже свадьбы Геккерна, как Пушкин 27-го числа января у графа д’Аршиака в присутствии секунданта своего инженер-подполковника Данзаса объяснил, что они, Геккерны, дерзким обхождением с женой его при встречах в публике давали повод к усилению поносительного для чести их, Пушкиных, мнения. Посему я считал бы нужным о поведении г-д Гекернов в отношении обращения их с Пушкиной взять от нее также объяснение.

Если же Комиссии военного суда неблагоугодно будет истребовать от вдовы Пушкиной по вышеизложенным предметам объяснения, то я всепокорнейше прошу, дабы за упущение своей обязанности не подвергнуться мне ответственности, рапорт сей приобщить к делу для видимости высшего начальства.

Аудитор 13-го класса Маслов

№ 8-й

Февраля 14-го дня 1837 года

Получено 15-го февраля

Презусу при Военно-судной комиссии флигель-адъютанту его императорского величества лейб-гвардии Конного полка господину полковнику и кавалеру Бреверну инженер-подполковника Данзаса

РАПОРТ

Камергер князь Петр Андреевич Вяземский отдал мне ныне в мое распоряжение копию с письма Пушкина к г-ну д’Аршиаку, писанную рукой сего последнего и оставленную им у князя Вяземского вместе с письмом о всем происходившем во время дуэли. Содержание сего письма ясно доказывает, что утром, в самый день поединка, Пушкин не имел еще секунданта. Полагая, что сие может служить к подтверждению показаний моих, что я предварительно до встречи с Пушкиным 27-го января ни о чем не знал, я считаю необходимым представить сию копию в Военно-судную комиссию для сведения. К пояснению обстоятельств, касающихся до выбора секунданта со стороны Пушкина, прибавлю я еще о сказанном мне г-ном д’Аршиаком после дуэли, то есть, что Пушкин накануне несчастного дня у графини Разумовской на бале предложил г-ну Мегенсу, находящемуся при английском посольстве, быть свидетелем с его стороны, но что сей последний отказался. Соображая ныне предложение Пушкина г-ну Мегенсу, письмо его к г-ну д’Аршиаку и некоторые темные выражения в его разговоре со мною, когда мы ехали на место поединка, я не иначе могу пояснить намерения покойного, как тем, что по известному мне и всем знавшим его коротко высокому благородству души его, он не хотел вовлечь в ответственность по своему собственному делу никого из соотечественников, и только тогда, когда вынужден был к тому противниками, он решился, наконец, искать меня как товарища и друга с детства, на самоотвержение которого он имел более права считать. После всего, что я услышал у г-на д’Аршиака из слов Пушкина, хотя вызов был со стороны г-на Геккерна, я не мог не почитать избравшего меня в свидетели тяжко оскорбленным в том, что человек ценит дороже всего в мире: в чести жены и собственной; оставить его в сем положении показалось мне невозможным, я решился принять на себя обязанность секунданта.

Подполковник Данзас

Февраля 14-го дня

1837 года

Получено 16-го февраля

В Комиссию военного суда, учрежденную при лейб-гвардии Конном полку, над поручиком кавалергардского ее величества полка бароном Геккерном

Доставленные ко мне по высочайшему повелению шефом жандармов и командующим императорской главной квартирой генерал-адъютантом графом Бенкендорфом найденные между бумагами покойного камергера А.С. Пушкина письма, записки и билет, в прилагаемой ведомости поименованные, могущие служить оной комиссии руководством и объяснением, препровождая при сем в Военно-судную комиссию, предлагаю о получении этих бумаг меня уведомить.