Евгений Тонков - Толкование закона в Англии

«Для нашего времени типичной тенденцией является расширение полномочий, которые чиновники в странах Запада уже приобрели и продолжают приобретать по отношению к своим согражданам, невзирая на то, что, как правило, по идее, эти полномочия должны быть законодательно ограничены. В некоторых случаях чиновники намеренно подменяют положения закона собственной волей, полагая, что они улучшают закон и с помощью не предусмотренных в законе средств достигают тех самых целей, ради которых, по их мнению, и был принят этот закон» [13]. Современные условия тесного взаимодействия государств заставляют искать общие подходы к практикуемым в каждом государстве доктринам толкования законодательных актов. Особое внимание следует уделить английской доктрине толкования закона, под которой понимается совокупность подходов к толкованию, прецедентов, законов о толковании, правил толкования, презумпций толкования, лексических максим и вспомогательных средств. Способность английских судей противостоять исполнительной власти, материальная и процессуальная возможность вынесения независимых судебных решений детерминирована, в том числе, английской доктриной толкования закона.

Характеризуя высокие темпы законодательной деятельности в современном российском государстве, А.С. Пиголкин отмечал «бессистемность, хаотическое развитие законодательства, отсутствие научно обоснованной системы нормативных актов, недоработанность их формы, отсутствие в ряде случаев организационно-юридического механизма реализации принимаемых законодательных решений, в первую очередь санкций за их нарушение» [14]. Им подчеркивалась в качестве характерной черты современных законодательных работ «чрезмерная поспешность подготовки и принятия законопроектов, отсутствие разумной неторопливости и тщательности при принятии важных государственных решений, вследствие чего нередко возникает необходимость оперативно вносить в них изменения и дополнения» [15].

История Римской Империи доказывает нам, что период ее расцвета приходился на широкое использование правовых доктрин – компетентных мнений юристов, используемых в практической судебной деятельности. Специальный закон о цитировании (lex citationis) императивно придавал значение источника права трудам Папиниана, Павла, Гая, Ульпиана, Модестина. Использование научно-практических трудов юристов-практиков благотворно повлияло и на развитие английского права: труды Гленвилла («О законах и обычаях Англии»), Брактона («О законах и обычаях Англии»), Литтльтона («О держаниях»), Кока («Институции»), Хейла («Тяжбы короны»), Фостера («Дела короны»), Хаукинса («Тяжбы короны»), Иста («Тяжбы короны»), Блэкстона («Комментарии к законам Англии») рассматриваются как источники права.

В истории английского права недостаточно исследовано влияние римской правовой культуры, которая институционально доминировала на территории Англии несколько веков. Влияние римского права на Англию и Уэльс недооценено, феномен рецепции некоторых институтов континентального права Шотландией, которая не была завоевана римскими воинами, не имеет однозначного объяснения [16]. Некоторые из действующих в настоящее время в Шотландии законов можно рассматривать как кодифицированные правовые акты.

Существует много мнений о причинах заката Римской Империи, но одной из неоспоримых причин является усугубившийся произвол правителей, проявляющийся, в том числе, в диктатуре закона суверена над правом народа. Английской империи удалось избежать правовой энтропии благодаря системе сдержек и противовесов, в которой произвол законодателей, отстаивающих личные выгоды, компенсировался доктриной толкования и сдержанностью судей, вынужденных считаться с населением и предыдущими решениями по схожим казусам. Существенное значение в обеспечении стабильности Англии и всей Британской империи придается английской доктрине толкования закона. «И римляне, и англичане разделяли мысль о том, что закон – это нечто, что нужно открыть, а не ввести в действие, и что в обществе нет никого настолько могущественного, чтобы он мог отождествлять свою волю с законом всей страны» [17].

Англия предоставила цивилизации образцы специальных нормативных актов, определяющих приемы и правила толкования. Законы о толковании законов – существенный вклад в ограничение произвола и ангажированности публичной власти. «Английские нормативные акты составляются таким образом, чтобы они могли быть легко интегрированы в правовую систему, большинство понятий и положений которой содержится в решениях судов» [18].

Акт «Об упрощении языка, используемого в актах Парламента» 1850 г. [19]стал пробой пера в исследовании возможности и необходимости законодательно регламентировать процедуру толкования закона. В Акте была впервые разработана применяемая в настоящее время система разделения законодательства на секции (разделы), имеющая фундаментальное значение для последующего развития законодательной техники. Акт ввел много иных положений, по настоящее время используемых для толкования законов: например, что мужской род включает женский род, таким образом, устанавливая, что можно обозначать род лишь как «он» вместо «он или она», если иное специально не оговорено [20]. Акт «Об интерпретации» 1889 г. [21]нормативно закрепил достижения в развитии доктрины толкования, затем в переработанном виде был преобразован в Акт «Об интерпретации» 1978 г. [22]. Акт 1889 г. содержит определения многих понятий и терминов, которые и ныне используются в законодательных актах и практике их применения.

Принципиальной особенностью английского права является применение новых законов с учетом уже действующих прецедентов, в нем прецедентные нормы наиболее приближены к конкретным жизненным ситуациям и поэтому могут более полно отражать требования справедливости, чем общие абстрактные нормы закона [23]. При этом, значимость судебного прецедента как источника права обусловлена тем обстоятельством, что практически никакой статут (закон) не может считаться окончательным руководством к действию до тех пор, пока не сложится судебная практика его толкования и применения [24]. В системе прецедентного права при решении правовых задач юрист должен творчески находить выход из любого положения; он должен быть не механическим исполнителем задач, а творческим интерпретатором комплексной системы судебных прецедентов, т. е. композитором, а не музыкантом, художником, а не фотографом, инженером, а не сантехником, архитектором, а не строителем [25]. Нормы англосаксонского (общего) права носят казуистический (индивидуальный) характер и представляют собой «модель» конкретного решения, а не результат законодательного абстрагирования от отдельных случаев. Важным признаком англосаксонской правовой семьи выступает автономия судебной власти от любой иной власти в государстве [26].